Ух ты, и правда интересный вопрос))

Шакко (Софья Багдасарова) рассказывает легенду о Тарпее. Привожу  отрывок, ссылка внизу

Живописный труп: женщина, забитая щитами

И сегодня мы вновь обратимся к истории Древнего Рима (примера всем нам), и отношению в нем к представителям женского пола. Если кратко --  "сама виновата", но это, правда, подходит почти к любым историям о женщинах в Древнем Риме, а я-то люблю со смакующими подробностями.

Поэтому сегодня мы с вами в деталях и картинках поговорим о девушке, которую звали Тарпея, о Тарпейской скале, с которой в Риме скидывали приговоренных к смерти (будто бы названной в честь данной девушке). И о нелегкой ее кончине (что удивительно, с одноименной скалы ее не сбросили).

Гравюра 19 века: казнь в Древнем Риме путем сбрасывания с Тарпейской скалы

Все это произошло, когда город Рим был совсем молод, и им управлял еще сам Ромул.
Напомню, что Рим представлял собой военный стан, полный всякого отребья, женщин там не хватало, и они устроили грандиозный праздник, на который пригласили соседей -- племя сабинян, и украли всех пришедших туда молодых женщин.

История с Тарпеей произошла некоторое время спустя после этого события, когда Сабинская война, вызванная этим похищением, как раз началась. Царь пострадавшего племени Тит Татий во главе с воинами -- обиженными родичами похищенных девушек, пошли войной на римлян.
И окружили Капитолийский холм, который собственно, на тот момент и представлял собой весь город Рим.
Это был очень хороший высокий каменный холм, надежная твердыня, которую было удобно оборонять.

Как и все другие древние легенды, эта полна провалами в формальной логике, так что буду пересказывать вам как есть в источниках.

Итак, цитадель окружена врагами. В этот напряженный момент римская девушка Тарпея поперлась вниз.
Она спустилась за водой, увидела сабинского царя Тита Татия, влюбилась в него и решила предать родной город.

Другая, более распространенная версия гласит, что она не влюблялась, а просто была очень жадной, и ей понравилось, что все сабиняне очень красиво украшены драгоценностями, в особенности ей приглянулись браслеты на их левых руках.

Художникам нравилось изображать сцену подкупа девицы. Ключевой атрибут -- водоем, сосуд для воды (потому что латинские поэты упоминали эту деталь в стихах о Тарпее).


Тарпея и сабиняне. Миниатюра 15 века (Cité de Dieu - Den Haag MMW 10 A 11)


Царь сабинян Тит Татий подкупает Тарпею. Худ. Лука Камбиасо, 16 век.

Итак, соблазненная сексапилом или золотом Тарпея решила показать сабинянам, как попасть в римскую крепость. Она пообещала открыть им ворота. По легенде, у нее был доступ к ключам, потому что ее отец римлянин Спурий Тарпей был начальником караула. Это, гм, наверно объясняет, почему она гуляла под стенами осажденного города без охраны.

Девушка пообещала царю Титу Татию, что возьмет ключи и откроет ему Капитолий.
Поганая предательница родного Рима!

Один римский историк, правда, писал, что по его сведениям все было немножко иначе, и девушка приходилась царю Титу Татию родной дочерью, и в Рим попала именно во время упомянутого похищения, и даже стала женой именно Ромула, что объясняет ее свободу передвижения и желание сотрудничать с интервентами. Это выглядит более разумно, учитывая что женщин в Риме до похищения практически не было по дефолту.
Но другие древнеримские историки его заклевали за попытку обеления предательницы!

(Ромул, кстати, действительно на том празднике украл дочь Тита Татия и женился на ней, только ее звали Герсилия и считается, что с ней все было достаточно благополучно).


Кристоф Фесель. Похищение сабинянок. 1801

Еще древнеримские историки (которые клеватели) считали, что Тарпея была весталкой, хранительницей вечного девственного огня, символа города, что делает ее поступок еще более отвратительным! Я тоже очень осуждаю в таком случае. Правда, институт весталок был основан только после смерти Ромула вторым царем города Нумой Помпилием -- до этого девственницы, видимо, в городе надолго не задерживались. Нума наскреб целых четырех, и одну из них, по сообщениям летописцев, действительно звали Тарпейей. Быть может, у нее просто была машина времени.

Итак, предательница римлянка весталка Тарпея открыла сабинянам вход в цитадель римлян!
В уплату, еще на берегу, она договорилась получить "то, что они носят на левой руке", подразумевая золотые браслеты.
Очень полезная вещь в разграбленном родном городе, понимаете ли.

Встретив за открытыми воротами Тарпею, царь Тит Татий приказал своим воинам не скупиться. Но поскольку благородные сабиняне (ко времени написания хроник -- ассимилированные римлянами) испытывали чрезвычайное омерзение к ее предательству, то вместо гонорара они решили Тарпею убить.

Остальное тут

Гранодиаритовая стела - редчайшая археологическая находка


Черная египетская стела из гранодиорита найденая в городе Гераклион. Фото, Кристоф Геригк / Франк Годдио

Эта черная стела из гранодиорита высотой 1 метр 99 сантиметров была обнаружена в 2000 году подводным археологом Франком Годдио, во время раскопок древнего города Тонис-Гераклион.
*Гераклион, Гераклей, также Тонис, Фонида, — древний город в Нижнем Египте близ Каноба, в устье западного рукава Нила.

Стела датируется 380 годом до нашей эры. На нем высечен указ Нектанебо I, первого фараона XXX-й династии.

При саитах, персах и последних трех местных династиях Гераклион был пограничным и таможенным постом, а также местом откуда греческие продукты переправлялись в Навкратис - древнегреческую колонию на Ниле.


Стела во время обнаружения подводными археологами.

В тот период Египет с трудом вышел из более чем столетнего правления персов, и в течение коротких XXVIII и XXIX династий страна постепенно воссоздала свои собственные институты. В 380 г. до н.э. умер Ахорис, последний фараон XXIX династии, и победивший полководец Нектанеб из Себеннитоса был провозглашен правителем.


Поднятие стелы на поверхность.

Королевское пожертвование, сделанное в первый год его правления, несомненно, является политическим жестом, но оно также знаменует начало весьма значительной активности, которую царь развил в пользу храмов, параллельно с его важными усилиями по восстановлению престижа Египта. Во время его правления искусство и литература находят свое вдохновение в «возрождении» периода XXVI династии Саитов, кульминацией которого является создание этой стелы, являющейся совершенным шедевром.

В последних двух из четырнадцати столбцов (справа налево) указа стелы фараон приказывает: «. . . чтобы эта стела была установлена у входа в «море греков» в городе по имени Тонис». Действительно, открытие этого памятника на месте храма Гераклиона позволило нам узнать название города, погрузившегося на дно океана, то есть Тонис, и место, где он был установлен (храм Тонис-Гераклиона) предоставил доказательство того, что Тонис и Гераклей были соответственно египетским и греческим названием одного и того же города.

В 1899 г. почти такая же стела, также нетронутая найдена в храме Амона, в Навкратисе — древнегреческой колонии на западе дельты Нила, существовавшей с восьмого века до нашей эры, примерно в 70 км к юго-востоку от Гераклиона на том же рукаве Нила. На той стеле в графе 13 написано: «чтобы эту стелу воздвигли в Навкратисе».



В очень редком случае две неповрежденные копии одного и того же указа Нектанебо I были обнаружены практически на тех местах, где они были первоначально установлены. Археологические данные свидетельствуют о том, что стела Тониса была тщательно спрятана до ухода города под воду. Она была помещена лицевой стороной к земле, а ее иероглифы тщательно покрыты глиной для защиты. Вполне возможно, что стела Навкратиса, найденная глубоко погребенной во время ирригационных работ, также была намеренно спрятана в древности, что в итоге сказалось на сохранности данных артефактов. Археологи надеятся однажды обнаружить еще одну копию указа в Саисе, в районе храма Нейт.

Источник

Сапфировое кольцо Калигулы

Этот перстень, вырезанный из цельного камня (что называется "гололит"), предположительно принадлежавший римскому императору, недавно был выставлен на продажу за 500 тыс. фунтов стерлингов.



Кольцо происходит из коллекции Джорджа Спенсера, 4-го герцога Мальборо, который обожал камнерезный жанр и в XVIII веке собрал потрясающее собрание. До этого кольцо находилось в коллекции графов Арунделов -- с 1637 по 1762 год, собранной великим "туристом" Томасом Говардом, 21-м графом Арунделом (1585–1646), в том числе через его агента Уильяма Петти (около 1585-1639 гг.), активно разыскивавшего вещи в Италии.

Коллекция Мальборо насчитывала около 730 камней (гемм, инталий, камей и проч.) и считалась одной из лучших частных ювелирный, в том числе потому что там были антики. Увы, в XIX веке ее начали потрошить, для оплаты ремонта дворца. После того, как драгоценности из собрания Мальборо в конце 19 века были распроданы, большинство из них без следа сгинуло в частных коллекциях, и даже сегодня экспертам известно местонахождение только четверти вещей из того каталога. Однако в архиве Бизли в Оксфорде есть оттиски и копии электротипов практически всех драгоценных камней коллекции, а также записные книжки каталогизатора (их каталог был опубликован: The Marlborough Gems: Formerly at Blenheim Palace, Oxfordshire by Boardman John, 2010; сайт)

В 2019 году один из предметов, восходящих к этому собранию, попал на аукцион. Кольцо было выставлено на продажу знаменитым ювелирным домом Wartski, издавна связанным с британским королевским домом и аристократическими фамилиями. Появление кольца произвело фурор среди знатоков.



Это кольцо из сапфира насчитывает примерно 2000 лет. Считается, что оно принадлежало императору Калигуле. Основой для этого предположения является идентификация портрета женщины на перстне. Этот профиль идентифицировали как Цезонию, четвертую жену императора. Традиция атрибуции идет с 17 века, но нынешний продавец не настаивает на ней.



Сапфир -- камень драгоценный, что в приложении к античности значит -- очень твердый. Ювелирам потребовалось много веков, чтобы научиться гранить их так, как мы привыкли. То, что такой исключительно твердый камень сумели огранить в такую форму в 1-м веке -- большая редкость. Сам жанр "гололита" (цельного кольца из камня) очень редок, по словам Wartski -- это один из самых красивых его примеров.

Впрочем, в бочку меда добавляют дёгтя искусствоведы, говорящие, что по стилю кольцо вряд ли соответствует эпохе Калигулы.Вот тут люди предполагают, что лицо больше похоже на более позднюю персону, Фаустину Старшую, не такую скандальную императрицу, жену Антонина Пия. Оксфордские исследователи коллекции тоже указывают , что ее называли Фаустиной, причем считают, что колечко все-таки надо относить к эпохе Ренессанса.

В любом случае, вещь потрясающей красоты, как бы ни звали даму.



В истории кольца в ХХ веке есть белые пятна. Итак, собрание камей было продано в 1875 году Джоном Уинстоном Спенсером-Черчиллем, 7-м герцогом Мальборо, чтобы оплатить ремонт родового Бленхеймского дворца в Оксоне. Коллекция была полностью куплена через Christie, Manson & Woods горным магнатом Дэвидом Бромилоу из Биттесвелл-Холла в Лестершире за царскую сумму в 35 000 фунтов стерлингов. Затем кольцо было продано его дочерью в 1899 году на аукционе Christie's в Лондоне дилеру Юлиусу Гольдшмидту. Затем лакуна, пока оно не было выставлено в 1971 году  на Sotheby's в Лондоне  за 750 фунтов стерлингов. Оно оказалось во французской частной коллекции, где его и купили Wartski.

С 1 по 7 октября 2019 года кольцо можно было увидеть на выставке редких украшений "Multum in Parvo: A Collection of Engraved Gems" в помещении Wartski на Сент-Джеймс-стрит в Лондоне. Было ли "кольцо Калигулы" в итоге реализовано за заявленные полмиллиона фунтов -- не сообщается.

Это не единственное произведение из коллекции Мальборо, которое прошло через Wartski. В настоящее время в их коллекции есть еще два предмета из камнерезной коллекции Мальборо, в том числе итальянская камея XVI века и древнеримский сардоникс, на котором вырезан портрет Марка Антония.



Другие камни из собрания Мальборо тоже всплывают периодически.



ссылка на статью

Эрмитаж рассказал о предложении спрятать обнажённые скульптуры от детей

"О жалобе на негативное влияние неприкрытой натуры в музее рассказал Михаил Пиотровский

Сотрудники Государственного Эрмитажа получили жалобу горожан, которые потребовали ограничить доступ детей к обнаженным скульптурам, установив возрастной ценз. Этот случай директор музея Михаил Пиотровский упомянул на пресс-конференции 7 апреля.



«У нас очень большая интерактивность: нам много пишут, на нас много жалуются, иногда очень агрессивно. Но есть важные предложения и требования, которые надо иметь в виду на будущее. Когда-то я смеялся, когда нам говорили: соберите все ваши обнаженные скульптуры в одну комнату и повесьте знак «18+», чтобы детей наших не развращать. Это уже официальная жалоба, которая нам пришла из официальных органов, и мы на это отвечаем», — вспомнил он. При этом Пиотровский не пояснил, какое именно ведомство направило в Эрмитаж жалобу и когда это произошло."

Прелестно, не правда ли?

Больше пугает то, что уже имеются преценденты:

"В 2011 году, после реставрации Большого театра в Москве, скульптура Аполлона на квадриге,
венчающая фронтон, предстала в новом виде: срамное место Аполлона реставраторы прикрыли фиговым листком."


Аполлон, правящий квадригой, на фронтоне Большого театра, до реставрации. 2005. Фото: © Владимир Астапкович / ИТАР-ТАСС

Краткая история фигового листка (фрагмент, ссылка на полную статью внизу)

Самый первый фиговый лист нам найти не удастся. Он периодически появляется в средневековой живописи, скульптуре и книжной миниатюре, но преимущественно по делу: в сюжете о грехопадении и изгнании из рая. А вот хронология массового насаждения листочков в Европе точно известна и документирована. В 1557 году папской буллой фиговые листы были рекомендованы к повсеместному применению. Папой тогда был Павел IV. Католичество столкнулось с молодым конкурентом — Реформацией, нужно было доказывать свое благочестие.


Фиговый лист для копии «Давида» Микеланджело. Около 1857. Гипс.
Музей Виктории и Альберта, Лондон. © Victoria and Albert Museum, London

Греко-римских статуй под рукой было много, ренессансных фресок еще больше, и обеспечить всех Гераклов и Адамов фиговыми листками в одночасье не удавалось; кампания затянулась на века. В XVII веке операцией прикрытия руководил лично папа Иннокентий Х. При Иннокентии Х гениталии римских статуй в Ватикане попросту отбивали. Молотком и зубилом. И только потом на освободившееся место — фиговый листок. Чтобы ничего из-под листка не топорщилось. Чтоб гладенько все было.

И продолжался этот ботанический садизм примерно до середины ХХ века, когда началось увядание фиговых листков.
Отношение к наготе менялось, голыми подробностями стало уже никого не удивить, и музеи один за другим стали поднимать вопрос, не пора ли вернуть в первозданный вид экспонаты, прежде всего античные и ренессансные.


Мазаччо. Изгнание из рая. Фреска капеллы Бранкаччи церкви Санта-Мария дель Кармине,
Флоренция. 1420-е. До и после реставрации 1980 года

На флорентийской фреске «Изгнание из рая» Мазаччо сокрушенные Адам и Ева уходили из рая в мир нагими, рыдая, и гнал их прочь от райских врат ангел (заметим, одетый ангел). Через два века после создания фрески, в 1680 году, при кардинале Козимо Медичи III, решено было праотца и праматерь прикрыть: реставратор добавил зеленые веточки, как бы невзначай протянувшиеся с кустиков (гипотетических кустиков, нет там в зоне видимости никаких кустиков) прямо поверх причинных мест. Первоначальный вид фреске вернули при масштабной реставрации в 1980 году.

Ссылка на полную версию статьи.

Магия в античности

Магические практики существовали в античном мире во все времена, но в эллинистически-римское время они получили особое распространение. В основании магии лежит представление о том, что при использовании определенных средств и процедур можно заставить богов или демонов совершить необходимое для вас действие; существуют два мира, природный и сверхъестественный, и вещи могут перемещаться из одного в другой и оказывать влияние друг на друга.



Сам термин «магия» (μαγεία) происходит от персидских жрецов-магов, а со временем слово «маг» (μάγος) стало использоваться для всех людей, претендовавших на обладание тайной восточной мудростью, колдунов и шарлатанов (для последних, кроме того, использовалось слово γόης, мошенник). Богиней колдовства в греческой религии была Геката, которая изображалась в виде трехликой женщины, державшей в руках ключи и цепи, что символизировало ее связь с миром мертвых. Самые ранние описания магических ритуалов можно обнаружить еще в гомеровских поэмах и гимне богине Гекате у Гесиода, сведения об использовании амулетов и заклинаний содержатся в сочинениях классического времени, но подлинного расцвета античная магия достигает в эллинистически-римскую эпоху.



Начиная со времени рубежа эр, магия попадает в поле зрения философов – стоиков и платоников, – которые создают необходимые предпосылки для того, чтобы магия стала частью нормативного благочестия. С I в. н.э. интерес к ней виден в литературе, особенно примечательны в этом отношении стихи Горация, первые книги «Метаморфоз» Апулея и «Любители лжи» Лукиана. Наконец, в III–IV вв. неоплатоники Ямвлих и Порфирий окончательно «легализуют» магию как часть своей философской системы.



До нашего времени сохранилось большое число  магических папирусов. Часть из них – краткие описания магических процедур, другие содержат целые наборы таких описаний с более вычурными обращениями к сверхъестественным силам и рассказом о средствах контроля над ними. Основные цели этих праксисов – получение оракулов, любовная магия, наложение проклятия и защита от него, но некоторые посвящены и более экзотическим задачам, например, достижению бессмертия. Часто в папирусах встречаются обращения к различным богам, как греческим и римским, так и всевозможным восточным божествам, а иногда для придания заклинанию видимости большей эффективности имена демонов выдумывались самим магом. В результате получались обращения вроде «Гор Гарпократ Алкиб Гарсамосис иоаи дагеннут рарахарай Абраиаот» или «Барбариэль Барбараиэль бог Барбараэль Бэль Буэль».



Еще один источник по истории античной магии – таблички с проклятиями, как правило, свинцовые, на которых было написано имя проклинаемого и просьба к подземным богам погубить его, иногда со всей семьей и друзьями: «Ференика… Ферсилоха, Элофила, Фелотия, и если кто другой является сообщником Ференика, Гермесу Подземному и Гекате Подземной я обрекаю. И душу Ференика, и ум, и язык, и замыслы и дела, и то, что на меня злоумышляет, все пусть будет против него и против тех, что с ним замышляют и делают». Таблички с такими надписями тайно закапывалась в могилах, около храмов или в амфитеатрах, где, как считалось, обитали души убитых и еще не погребенных гладиаторов. Духи мертвых должны были погубить проклятых.



В классическую эпоху общим местом была вера в особое могущество
фессалийских колдуний, а в период эллинизма такими же «колдовскими» народами считались персы, египтяне, иудеи, а позже – почти все выходцы с Востока. Вера в магию была общераспространенной. Многие императоры возбуждали уголовные процессы по подозрению в магическом воздействии на них. Даже такие образованные люди, как Плиний Старший, Либаний или Порфирий всерьез опасались сглаза. Этим объясняется суровость римского законодательства против колдунов. Закон Суллы, принятый еще в 81 г. до н.э., гласит: «Те, кто совершают нечестивые или ночные таинства с целью околдовать или заклясть кого-либо, должны быть распяты или брошены диким зверям.



Всякий, кто приносит в жертву человека, или пытается получить предсказания с помощью его крови, или оскверняет святилище или храм, должен быть брошен диким зверям, или, если это человек высшего сословия, он должен быть наказан смертью. В отношении тех, кто прибегает к магическому искусству, должно использоваться наивысшее наказание, то есть они должны быть брошены диким зверям, или распяты. Сами маги должны быть сожжены живыми.



Никто не имеет права держать во владении книг по магическому искусству, и когда они обнаруживаются у кого-нибудь, они должны быть публично сожжены, а те, у кого они были, после ликвидации их собственности, если они высшего сословия, должны быть сосланы на острова, а если низшего – наказаны смертью, так как не только использование этого искусства запрещено, но также и его знание» (Paul. Sent. V, 23, 15-18). Однако, эти законы особого успеха не имели, и все слои римского общества были пронизаны страхом перед колдунами и верой в их силу.  



ссылка

Гней Помпей. Самая крупная полицейская операция античности

Пиратство, как морской разбой, существовало с незапамятных времён, а точнее – появилось одновременно с морской торговлей. Конечно, своего романтизированного многими писателями «расцвета» оно достигло после открытия Вест-Индии и начала трансатлантических путешествий с массовым вывозом сокровищ Нового Света в Европу, но от грабежей судов и прибрежных селений обитатели античного мира страдали не меньше, чем их отдалённые потомки многие века спустя. Собственно, само слово «пират» – латинское, и восходит оно к древнегреческому «пытающий счастья». Особенно в античном мире прославились финикийские пираты, вполне успешно совмещавшие грабежи с торговлей: торговали они там, где не считали себя достаточно сильными для того, чтобы заниматься грабежом. За свои подвиги на поприще пиратства финикийцы даже удостоились строчек в Гомеровской «Одиссее».



"…Или не знаешь, как в дом наш отец прибежал твой в испуге
Перед народом, который охвачен был яростным гневом
Из-за того, что, примкнувши к тафосским пиратам, вреда он
Много феспротам принёс, союзникам нашим давнишним
Смерти его домогались предать, из груди его вырвать
Сердце, поесть его скот и всё достоянье расхитить"

Хотя со времён Гомера до походов Гнея Помпея Великого прошло не одно столетие, ситуация с пиратами на Средиземном море в корне не поменялась. После падения морских держав – Карфагена и Коринфа, которые во многом сдерживали силы пиратов, – морской разбой на пространстве от Ближнего Востока до Испании начал приобретать угрожающие масштабы, а сами пираты со временем пересматривали и меняли свою тактику. Если изначально они использовали лёгкие, быстрые и манёвренные суда для внезапных атак, то, почувствовав силу и безнаказанность, пираты начали строить более крупные и тяжёлые корабли. Используя большие триремы и биремы они атаковали уже не единичные корабли, а крупные торговые караваны и прибрежные города.



Пока римский Сенат был занят непрекращающимися войнами с соседними племенами и гражданским конфликтом в самом Риме, пираты вовсю орудовали близ италийских берегов – в своё время к ним в плен попал даже молодой Юлий Цезарь. Своего расцвета морской разбой достиг после того, как царь понтийский царь Митридат VI заключил союз с киликийскими пиратами в целях противостояния Риму – это значит, что пираты представляли из себя не только военную, но политическую силу. Историк Аппиан писал об этом странном альянсе следующее:

"Митридат наполнил всё море от Киликии до Геракловых столпов морскими разбойниками,
которые сделали все пути между городами недоступными
для сношений и непроезжими и вызвали повсеместно тяжёлый голод."

После поражения Митридата в войне с Римом пираты окончательно стали неконтролируемой силой, а Киликия, ставшая домом для многих из них, вообще превратилась в независимое пиратское государство. Совершенно обнаглевшие разбойники позволяли себе не только выставлять напоказ награбленное богатство – позолоченных мачт не было даже на кораблях могучего Карфагена! – но и начали нападать на храмы и святилища, что было совершенно неприемлемо по меркам античного мира. Некоторые предводители пиратов возгордились настолько, что считали себя равными греческим царям и называли добычу «военными трофеями». В итоге Сенат вынужден был отвлечься от конфликтов с иберийцами и галлами – правительство Республики осознало: возле границ государства появилась сила, претендующая на политическую значимость, а следовательно, способная бросить вызов Риму.



Особенно острой ситуация стала к 60-м годам до н.э. Многие пираты осели на острове Сицилия, построив укреплённую базу неподалёку от Сиракуз – оттуда совершались молниеносные набеги на побережье Италии, под угрозу были поставлены римские торговые пути, из-за чего столица Республики столкнулась с критическими перебоями в поставках зерна. Более того, пираты не были Карфагеном, который можно было прийти и разрушить (впрочем, ранее мы говорили, какой ценой Риму обошлись пунические войны) – они представляли собой многочисленные разрозненные отряды, действовавшие по всему Средиземноморскому бассейну, что серьёзно затрудняло любые попытки активного противодействия. Под властью пиратов оказалось более четырёхсот приморских городов, а флот насчитывал тысячи кораблей. Чтобы прекратить бесчинства морских разбойников, Сенат обязан был организовать, а главное профинансировать (в условиях гражданской войны в Риме!) крупную морскую экспедицию.

Впрочем, сенаторы были постоянно заняты внутренними проблемами Рима, которые приходилось решать в порядке очереди. До пиратов очередь дошла только после победы над восставшими рабами во главе со Спартаком.

В 67 г. до н.э. трибун Авл Габиний – верный друг Гнея Помпея – предложил принять специальный закон для борьбы с пиратами. Согласно законодательному проекту, Сенат назначал во главе антипиратской экспедиции (сроком на три года) одного из полководцев, обязанного вести борьбу на море. Командующий римским флотом наделялся чрезвычайными полномочиями с традиционной формулировкой «Пусть консулы примут меры, чтобы государство не претерпело ущерба» – то есть, полномочия были фактически диктаторскими. Цель – установление полного контроля над Средиземным морем, включая прибрежные области на суше. Предусматривалось выделение огромного бюджета на создание и содержание боеспособного флота и поддерживающей его армии.



Законопроект принимали долго, у сената были основания для беспокойства – после семилетней войны в Испании с бывшим римским полководцем Квинтом Серторием, отделившимся от Рима и попытавшимся создать своё государство за Пиренеями, можно было ожидать, что и уполномоченный военачальник также откажется распускать армию. Контроль над морскими трассами сделал бы его практически непобедимым. Тем не менее, закон продавили с небольшим перевесом голосов, а командование возложили на Гнея Помпея, за свои минувшие победы названного Великим – у Помпея была хорошая репутация и он вряд ли осмелился бы выступить против Сената и народа Рима.



Армия, с которой Помпей вступил в непростую войну с пиратами, включала 500 кораблей, 120 000 легионеров и 5000 всадников. Было очевидно, что привычная римская тактика ведения войны будет не эффективна против морских разбойников, потому полководец долгое время изучал опыт предшественников – ранее с пиратством успешно боролись карфагеняне и греческие полисы. Наиболее здравой стратегией он считал повсеместное одновременное нападение на пиратские базы, с целью не допустить объединения сил разбойников и не дать им уйти. Помпей условно разделил Средиземноморье на несколько секторов, в каждом из которых должен был командовать один из его легатов с полномочиями претора.



Известно, что на командование в Иберии у Геркулесовых столбов были назначены Тиберий Нерон и Манлий Торкват, за побережья Лигурийского и Кельтского морей (к югу от Галлии) отвечал Марк Помпоний; в Ливии, Сардинии и Корсике с прилегающими островами действовали Лентул Марцеллин и Публий Атилий. Тирренское море у берегов самой Италии стерегли Луций Геллий и Гней Лентул; Сицилию и Ионическое море до Акарнании вверили Плоцию Вару и Теренцию Варрону; Луций Сизенна получил Пелопоннес, Аттику, Эвбею, Фессалию, Македонию и Беотию (т.е. фактически весь Балканский полуостров). Эгейское море с его островами и прилегающей к нему частью Геллеспонта получил под свой контроль Луций Лоллий; Вифинию, Фракию, Пропонтиду и само устье Понта — Публий Пизон. Ликию, Памфилию, Кипр и Финикию (один из самых ответственных участков) — Метелл Непот.

Таким образом, в случае отступления пиратов в соседний сектор они моментально попадали в руки другого римского отряда. Сам Помпей патрулировал Тирренское море – треугольник между Италией, Сардинией и Сицилией, то есть, наиболее близкий к столице участок. Было очевидно, что восстановление бесперебойных поставок хлеба в Рим вызовет наибольшую благодарность граждан, чего не мог не учесть честолюбивый полководец.

Вся акватория Средиземного моря оказалась под сплошным контролем римского флота. В каждом секторе находилось три-четыре десятка кораблей, основной задачей мобильного отряда была охрана своей территории, а так же зачистка побережий и островов, надзор за торговыми путями и перехват бегущего противника. В отдельный – резервный – отряд Помпей выделил около шестидесяти кораблей с отборными экипажами, чтобы при необходимости нарастить силы в слабом секторе .



Легаты прибыли к берегам назначенных им территорий, операция началась. Сам Помпей лично проинспектировал все участки и координировал деятельность подразделений. В первую он очередь отправился в сорокадневную экспедицию в западное Средиземноморье, где лично проверил состояние и организацию своих флотилий. В те же сорок дней он уложился при следующей инспекции восточной части акватории. Таким образом, менее чем за три месяца была построена система военно-административного контроля над всем Средиземным морем и движением торговых караванов.

Первый результат не заставил долго себя ждать. Оперативное восстановление торговли и поставок в столицу вызвало восхищение, как у народа, уже готового поднять мятеж из-за резкого удорожания продовольствия, так и у римской знати. Снижение цен на рынках высоко подняло престиж Помпея, что, впрочем, входило в его планы – он хотел впоследствии принять участие в консульских выборах.



Удар оказался настолько внезапным и массированным, что пиратские объединения не сумели выстроить хоть какую-то серьёзную оборону. Сначала они хотели разбить флот Помпея в генеральном сражении, а его самого захватить ради огромного выкупа, но слаженность и оперативность действий римского военачальника повергла их в панику. Пираты начали снимать осады с городов и уходить под защиту собственных баз и гаваней. Основные торговые пути охранялись римским флотом с крупными отрядами легионеров на кораблях, выйти в море стало невозможно. Командиры Помпея не сидели сложа руки, постоянно атакуя пиратские отряды и высаживая десанты в районах разбойничьих гнёзд. В течении нескольких недель активность пиратов в центральном и западном Средиземноморье полностью сошла на нет – Помпей и его подчинённые действовали предельно жёстко и беспощадно. Выжившие пираты предпочитали отсиживаться в укромных местах и не попадать под удар римского флота.



Стоит отметить, что подозрительный Сенат не оставлял попыток вставить палки в колёса собственным полководцам. Консулы боялись как чрезмерного усиления Помпея, так и его популярности в народе. Один из консулов даже приказал расформировать флот – и это после грандиозных успехов на море! Впрочем, Помпей на время оставил свои корабли, лично прибыл в Рим и урегулировал конфликт с Сенатом, поклявшись, что распустит армию по завершении операции.

Любопытный эпизод произошёл по время пребывания Помпея у берегов Греции. Застигнутый римским флотом пиратский корабль предпочёл сдаться на милость великого полководца, Помпей отлично понимал, что он должен быть твёрдым, но милостивым, потому пощадил пиратов, реквизировав корабли и оружие, но отпустив на свободу экипажи. После этого многие пираты, вместе со своими семьями, начали массово сдаваться лично Помпею, а тот с их помощью отыскивал разбойников, не собиравшихся капитулировать – любой, кто оказывал сопротивление, немедленно уничтожался.



Если в западном и центральном Средиземноморье достаточно быстро стало спокойно, восток ещё страдал от пиратов. «Пиратское государство» – Киликия – так и оставалась разбойничьей вотчиной, и сдаваться киликийцы не собирались. Поэтому следующий шаг Помпея в его кампании был очевиден – война с пиратами на востоке. Полководец очень основательно готовился к походу в Киликию. Помимо десанта из пехоты и конницы, он заготовил десятки осадных и штурмовых машин для взятия крепостей – он не сомневался, что война будет долгой и сложной.



Поход Помпея для многих пиратов стал ещё и личным оскорблением, ведь они считали себя не просто разбойниками, а киликийскими деспотами, равными царям Греции. Несколько командиров пиратов решили дать римлянам бой недалеко от своей столицы – Корацезиума. Подробностей этой схватки в исторических хрониках не сохранилось, но известно, что враги Рима были наголову разбиты великолепно обученной римской армией. Остальные пираты, впечатленные мощью легионов, предпочли сохранить свои жизни. Началась волна капитуляций, грозный оплот морских разбойников, десятилетия державших в страхе Средиземное море, пал к ногам римского полководца. Более ста двадцати городов, портов и крепостей признали власть Рима, десять тысяч пиратов либо погибли в боях, либо сдались в плен. Были взяты богатые трофеи: римляне получили корабли, оружие, продовольствие, награбленные ранее сокровища и рабов. С самими пиратами Помпей поступил «жестоко, но справедливо»: наиболее злостные разбойники и вожди были казнены, остальные получили прощение. Не стоит забывать, что многие пополняли ряды пиратов не по доброй воле, а в силу разных обстоятельств – например, после разграбления теми же пиратами прибрежных селений. Зачастую людям приходилось заниматься морским разбоем для получения средств к существованию – Помпей великодушно простил их и даровал землю. Прощённые пираты расселились по Киликии, опустевшей после войн с Митридатом.



Во время кампании произошёл весьма неприятный инцидент. Один из римских командиров – Метелл (родственник Квинта Цецилия Метелла, участвовавшего с Помпеем в Испанской войне), ещё до наделения Помпея чрезвычайными полномочиями, был направлен на Крит для уничтожения базы пиратов. Осада затянулась. Уже после победы Помпея в Киликии жители Крита отправили полководцу гонцов с просьбой защитить их… от римского же командующего Метелла. Поскольку район Крита контролировался лично Помпеем, получилось так, что Метелл осаждал римский остров, населённый пиратами. Помпей попал в совершенно глупую ситуацию, поскольку мог заступиться за врагов Рима, да ещё и лишить Метелла триумфа. Эта история закончилась благополучно – Метелл захватил Крит после длительной осады.

Война с пиратами была завершена быстро и успешно. Залогом успеха послужил не столько перевес сил в пользу римлян, сколько несомненное тактическое и стратегическое превосходство и великолепная организация. Именно в борьбе с пиратами Помпей полностью раскрыл свой талант полководца.

ссылка
Экономика пиратства, аудиолекция

Луций Сеян: префект претория, фаворит и временщик

Римская империя знала немало временщиков, пользовавшихся властью благодаря поддержке цезарей.
Первым в их ряду был командир преторианцев Луций Сеян.



Тиберий стал императором в 14 году н. э. после смерти своего отчима Августа. Первым делом новый правитель с помощью преторианцев избавился от претендента на трон Агриппы Постума. Так гвардия с самого начала стала опорой принцепса.

Первыми Тиберию присягнули консулы, затем — префект претория Луций Сей Страбон и только потом Сенат. Вскоре после воцарения принцепс сделал вторым префектом претория сына Страбона — Луция Элия Сеяна. Затем Луций Сей Страбон получил должность префекта Египта, а его сын остался единственным командиром гвардии.

Новый префект претория быстро завоевал доверие Тиберия. Ранняя биография Сеяна остается темной. Родовое имя «Элий», а не «Сей» объясняют тем, что Сеян был усыновлен одним из сенаторов. Вскоре после назначения он получил первое задание. Восстали дунайские легионы, и префект сопровождал Друза, сына Тиберия, на переговорах с мятежниками.


Тиберий

В следующие годы влияние Сеяна росло. К 21 году он стал силой, с которой нужно было считаться. Тогда решался вопрос о новом проконсуле провинции Африка. На нее претендовали аристократ Эмилий Лепид и дядя Сеяна Юний Блез. Лепид взял самоотвод, и провинцию получил Блез.

В 22 году префект претория спас Рим от пожара. Загорелся театр Помпея, но Сеян организовал работу по тушению пламени и не позволил ему перекинуться на другие постройки. Император похвалил работу фаворита, а Сенат проголосовал за то, чтобы установить статую Сеяна в спасенном им театре.

Ранее Тиберий собрал в Риме все преторианские когорты и приказал построить для гвардейцев крепость в северо-восточной части города. Работы над крепостью преторианцев завершились к 23 году. Castra Praetoria три столетия была символом могущества императорской гвардии. Ее разрушили по приказу Константина после разгрома преторианцев при Мульвийском мосте.

Чем больше росло влияние Сеяна, тем больше раздражения он вызывал у Друза, сына Тиберия. Наследник императора был недоволен тем, что Сеян имеет власти больше, чем он. Друз не скрывал своих чувств и однажды ударил Сеяна по лицу.

Тацит писал, что Сеян стал любовником Ливиллы, жены Друза, и убедил ее избавиться от мужа. Через доверенного человека Сеян отравил наследника цезаря. Не все исследователи считают эту информацию правдивой. Допускают и естественную смерть Друза.

Если слухи об отравлении были правдой, префектом двигал политический расчет. Через совместное консульство Тиберий показывал Друза как своего наследника. Сын Тиберия мог стать его соправителем, что было бы катастрофой для Сеяна. В том же году префект претория развелся со своей женой Апикатой, чтобы доказать Ливилле свое намерение жениться на ней.


Ливилла

Следующей целью Сеяна была Агриппина, вдова Германика, племянника и приемного сына Тиберия, и ее дети. Борьба с «домом Германика» проходит через всю дальнейшую биографию временщика. Едва ли Сеян был инициатором преследований Агриппины. Скорее, он исполнял волю императора, видевшего в наследниках Германика своих соперников.

В 24 году понтифики в молитве о благополучии императора упомянули в ней детей Германика. Тиберий пришел в ярость и потребовал, чтобы впредь им не воздавали преждевременных почестей. Сеян постоянно напоминал принцепсу об опасности для него Агриппины и ее сторонников.

Сразу после этого префект претория нанес удар по сторонникам Агриппины. По его приказу был арестован соратник Германика и талантливый полководец Гай Силий. Жена Силия, близкая подруга Агриппины, тоже была арестована. В итоге Силий покончил с собой, а его жена отправилась в изгнание.

Вслед за этим последовали другие аресты. Например, историка Кремуция Корда, прославлявшего Брута и Кассия. Корд был осужден не только за свои взгляды, но и за то, что тремя годами ранее имел неосторожность сказать, что театр Помпея уничтожил не пожар, а установка статуи Сеяна.

Была осуждена близкая подруга Агриппины Клавдия Пульхра. В какой-то момент вдова Германика подошла к Тиберию, приносившему жертвы статуе Августа, и сказала, что он плохо почитает память императора, преследуя его потомков. Люди Сеяна из окружения Агриппины говорили ей, что Тиберий хочет ее отравить. В результате на обеде у императора она демонстративно ничего не ела и даже отказалась от яблок, поднесенных ей лично Тиберием.


Агриппина

Сеян видел, какое влияние он имеет на императора. Одновременно полководец Публий Долабелла попросил триумф за свою победу над нумидийским мятежником Такфаринатом. Сеян добился отказа в просьбе, потому что триумф мог умалить славу его дяди Блеза.

По приказу Тиберия преторианцы Сеяна провели показательные учения перед сенаторами. Этим император показывал, что гвардейцы и их командир — его опора, а враг Сеяна станет его врагом.

В 25 году, когда Тиберий был у власти одиннадцать лет, префект претория Сеян решил жениться на Ливилле и обратился за разрешением к императору. В письме префект подчеркивал свою преданность, выражал надежду, что брак с вдовой Друза оградит его от вражды Агриппины и напоминал, что сам Август рассматривал возможность брака своей дочери с человеком всаднического сословия.

Тиберий обещал подумать, но привел серию доводов против. Такой брак не укрепит, а расколет правящую фамилию. Ливилла, бывшая замужем за сначала за внуком Октавиана, а затем за сыном Тиберия, едва ли будет довольна браком с простым всадником. Император также указывал, что влияние Сеяна превысило влияние, которое положено представителю его сословия. Впрочем, Тиберий не наложил прямого запрета на брак.

В ответном письме Сеян предлагал императору удалиться из Рима, где кипела политическая борьба. Цель временщика была очевидной — так он надеялся получить больше власти в Риме и обеспечить себе эксклюзивный доступ к принцепсу.

В 27 году желание Сеяна исполнилось — Тиберий покинул столицу и вскоре перебрался на остров Капри. Префект претория сопровождал императора в поездке по Кампании. Когда Тиберий и его приближенные обедали в пещерном гроте, случился камнепад. Сеян закрыл собой принцепса и оставался в таком положении, пока не подошла помощь. Тиберий оценил самоотверженность приближенного.


Сеян спасает Тиберия в гроте

Префект претория остался в Риме и получил новые полномочия — теперь он утверждал кандидатуры претендентов на консульство. В 28 году появился алтарь, украшенный статуями Тиберия и Сеяна.

День рождения Сеяна был объявлен в Риме публичным праздником. По всему городу ставили статуи временщика. По сути, в империи появилось два центра власти — Капри и Рим.

Сеян использовал свою власть в Риме для атаки на старых врагов. Четверо римлян, рассчитывавших на его благосклонность, участвовали в осуждении Тита Сабина. Сначала один из них спровоцировал Сабина на слова в адрес Сеяна и Тиберия, затем они подготовили донос принцепсу. В письме Сенату, которое было зачитано 1 января 28 года, Тиберий приказал казнить Тита Сабина, что было немедленно исполнено.

Позже Тиберий в письме выдвинул обвинения против Нерона, сына Германика и Агриппины. Император не указывал меру наказания, и Сенат колебался. На улице собралась толпа, кричавшая, что письмо — подделка. Сеян представил Тиберию дело так, что сенаторы отвергли предложение императора. Тиберий продолжал настаивать на осуждении Нерона и его матери Агриппины. В итоге Нерон был объявлен врагом народа, после чего его и Агриппину сослали на удаленные острова. Так закончилась кампания, которую много лет вел против них Сеян. Вслед за этим по наветам Сеяна был осужден брат Нерона Друз, которого заключили в темницу в Риме.

Командир преторианцев был на вершине могущества. Он избавился от своего опасного врага Агриппины. В 31 году Тиберий в пятый раз стал консулом, а Сеян — его коллегой. Этот же год был годом его гибели.

В автобиографии Тиберий писал, что казнил Сеяна за заговор против детей «его (Тиберия) сына Германика». Официально фаворит был казнен по обвинению в заговоре против принцепса и Гая Калигулы.

Едва ли Сеян хотел убить Тиберия. Хотя Тацит приписывал ему стремление к трону, префект претория был реалистом. Он мог рассчитывать на роль опекуна при одном из молодых членов правящего дома, но не более. Вся его власть основывалась на доверии Тиберия. Самого Сеяна не любили ни Сенат, ни народ, ни армия. Даже преторианцы не поддержали своего командира в решающий момент.


Арест Сеяна

Скорее всего, Сеян стремился устранить последнего сына Германика — Гая Калигулу. Император получил письмо от Антонии, бабушки Калигулы, направленное против Сеяна. После этого письма Тиберий разочаровался в фаворите.

Император направил в Сенат длинное письмо, где помимо других слов и жалоб приказывал арестовать префекта претория. Из опасения перед восстанием преторианцев для ареста временщика использовали другие войска. Павший Сеян был арестован и отправлен в тюрьму.

Жители Рима начали уничтожать многочисленные статуи Сеяна. В тот же день на повторном заседании Сената бывший префект претория был приговорен к смерти, что сразу же исполнили. Три дня римляне увечили тело Сеяна, а затем сбросили его в Тибр.

Затем вышел указ поставить на Форуме статуи в честь Свободы. День смерти Сеяна должен был отмечаться как праздник. Клятвы отныне должны были приносить только именем Тиберия. Были запрещены чрезмерные почести для отдельных людей.

ссылка на статью

Луперкалии

О происхождении Луперкалий нет точных сведений. Как писал Овидий, торжество попадало на третий день после февральских ид (с 13 по 15 февраля) а иногда Луперкалии начинали праздновать на несколько дней раньше.



Традиция проводить торжества в честь бога плодородия появилась задолго до основания Рима, а позднее обычаи различных племён объединились в весьма колоритную “гремучую” смесь, что и наблюдалась во время Луперкалий.



Главным покровителем Луперкалий считался Луперк, божество плодородия и плодовитости. В Риме его также именовали Фавном, а греки с ним отождествляли своего бога Пана. Местом проведения празднеств служила пещера Луперкал, что располагалась у Палатинского холма.



Священники приносили в жертву козла — для плодородия и собаку — для духовного очищения. Кровь предназначалась для ритуального орошения посевов. Юные жрецы шкуры нарезали полосками, окунали их в священную кровь, и начинали свой ритуальный бег вокруг Палатинского холма, дарили грубые ласки встречным женщинам — целовали, шлепали кожаными ремнями, желая им быть плодовитыми.



Те же, приветствуя такие прикасания, охотно подставлялись, веря, что очистительные удары исцеляют от бесплодия и способствуют вынашиванию плода и легким родам.
Прикосновение ремня жреца Луперка сулило мужчине процветание и успех в делах, а женщине – возможность родить много детей.



Согласно «Иллюстрированной истории Рода», написанной Уильямом М. Купером, главной частью фестиваля Луперкалий были голые люди, несущие ремни из кожи козла, которые бежали мимо женщин и били их; женщины охотно подставляли себя, считая, что эти удары дадут им плодовитость и легкие роды. Это стало очень распространенным ритуалом в Риме, в котором участвовали даже члены знатных семейств. Записи говорят, что даже Марк Антоний бежал как Луперци. В конце торжеств женщины тоже раздевались догола.



В 276 году до н. э. Рим чуть было не вымер в результате «эпидемии» мертворождений и выкидышей. Оракул известил, что для повышения рождаемости необходим обряд телесного наказания (порки) женщин с помощью жертвенной кожи. Люди, которые по каким-либо причинам имели мало детей или не имели вообще, рассматривались как проклятые и прибегали к мистическим обрядам, чтобы обрести способность к деторождению.



Для другого обряда Луперкалий выбиралась пара знатных юношей. Во время жертвоприношения жрец прикасался окровавленным кинжалом ко лбам молодых людей, после чего второй служитель Луперка быстро стирал кровавые отметки козлиной шкурой. На праздничном пиршестве, что следовало после поднесения жертвы, оба избранных юноши должны были присутствовать, а по завершению трапезы – рассмеяться.



Что значил этот обряд, сказать сложно, поскольку в древних источниках нет точных трактовок
Запрещены Луперкалии были лишь в 496 году папой Геласием I

Гермaник (лат. Germanicus), Юлий Цезарь (24.05.15 до н. э., ‒ 10.10.19 н. э.,)

 

Гермaник  — племянник и приемный сын римского императора Тиберия (14—37), отец Калигулы (37—41), родной брат Клавдия (41—54), дед Нерона (54—68). Старший сын Друза Старшего и Антонии (дочери Марка Антония и Октавии, сестры Августа). Первоначальное имя — Нерон Клавдий Друз, после 9 до н. э. добавляется почетное прозвище Germanicus, которое сенат предоставил Друзу Старшему и его потомкам за победы над германцами.

 

Фигура Гермaника занимает важное место в истории раннего принципата: в 4 н. э. он был усыновлен Тиберием, которого одновременно усыновил Август. Г. быстро продвигался как на военном (в 7—9 и 11 легат при Тиберии в Паннонии и Германии, в 13—16 командующий в Германии, где, в частности, вернул легионные знамена, захваченные германцами при разгроме Квинтилия Вара), так и на гражданском поприще (в 7 квестор, в 12 и 18 консул), демонстрируя свою одаренность во всех сферах, был любим народом и популярен в войсках.

 

После того как Тиберий отозвал его из Германии, Гермaник справил триумф в Риме (26 мая 17) и отправился с широкими полномочиями (imperium proconsulare maius) на Восток (18—19). Там он урегулировал несколько важных дел, совершил путешествие по Египту, но вступил в затяжной конфликт с наместником Сирии Гнеем Кальпурнием Пизоном, так что, тяжело заболев, именно его обвинил в своем отравлении. После смерти Гермaника урну с его прахом торжественно доставили в Рим и захоронили в мавзолее Августа, сенат принял специальное постановление о посмертных почестях Гермaнику, впоследствии ставшее законом (lex Valeria Aurelia) и сохранившееся на бронзовых таблицах (tabula Hebana, tabula Siarensis).



Пизон был привлечен к суду, в ходе которого фигурировало и обвинение в убийстве Гермaника, и, не дожидаясь исхода разбирательства, покончил с собой (Tac. Ann. III. 10—18; в 1980-е в Испании были найдены бронзовые таблицы с текстом сенатского постановления о приговоре по делу Пизона). Ранняя смерть Гермaника не позволила ему стать единоличным правителем империи, зато сохранила в истории его светлый образ, не омраченный опытом реального царствования.



Брак Гермaника с Випсанией Агриппиной оказался счастливым и прочным, у них родилось 9 детей, и потомки Гермaника играли центральную роль в династической истории Юлиев—Клавдиев, а мемуары его дочери Агриппины (Младшей) сильно повлияли на историческую традицию об этой эпохе. Гермaник был одарен и литературными талантами, писал стихи по-гречески и на латыни, ему принадлежит один из наиболее удачных переводов на латинский язык астрономической поэмы Арата «Явления».



Ссылка

Квирин

Квирин, (лат. Qvirinvs)— римский бог, наряду с Юпитером и Марсом один из главных покровителей Рима.


Голова Квирина

Первоначально был богом — покровителем древнего поселения сабинов на холме Квиринал, которое слилось с Римом; позднее Квирин стал богом войны и покровителем всего Рима. Когда вошел в силу культ бога войны Марса, римляне стали отождествлять Квирина с основателем Рима Ромулом. По преданию, засвидетельствованному лишь в последние столетия до н. э., после вознесения на небо Ромул стал именовать себя Квирином. Поэтому римляне, считавшие себя потомками Ромула, торжественно именовали себя «римский народ квиритов» или «квириты» (т. е. народ Квирина). Культ Ромула-Квирина как основателя Рима особенно поддерживали Юлий Цезарь и Август.


Квирин в коринфском шлеме

Квирин имел древнюю святыню на Квиринале, где он составлял вместе с Юпитером и Марсом так называемую квиринальскую божественную троицу. Квирину служили 12 жрецов, праздник в его честь устраивался 17 февраля (в память о дне, когда Марс увез Ромула-Квирина на небо на огненной колеснице). Римский квартал на этом холме до сих пор называется Квиринал.


Квиринальский дворец, Рим

На одноименной площади с колоссальными статуями Диоскуров расположен также известный Квиринальский дворец, который был некогда летней резиденцией пап, с 1870 г. — резиденцией итальянских королей, а с 1947-го — резиденцией президента Итальянской Республики.

Если не возражаете, запощу здесь кусочек своей старой статейки о Квирине, которая, как мне кажется, дополнит Ваш пост об этом интереснейшем боге.

КВИРИН (Quirinus – сабинск. «копьеносный») – один из древнейших италийских и римских богов сабинского происхождения. Почитался в триаде богов Юпитер-Марс-Квирин, соединение которых делало общество полноценным; считался ипостасью «мирного Марса», Марса в покое (в отличие от Марса военного) (Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия», I, 292; III, 35). Первоначально считался земледельческим богом, покровителем производительных сил природы, в дальнейшем – бог военных действий, народного собрания. Часто назывался Отцом Квирином (Лактанций. Божественные установления, IV, 3, 12).
    Впоследствии Квирин отождествлялся с царём Ромулом – учредителем важнейших институтов римской гражданской общины.

    КУЛЬТ В РИМЕ.  
    Подобно тому, как Марс считался отцом Ромула, Квирин почитался как родитель основателя сабинской общины Модия Фофидия (Варрон. О латинском языке, V, 74). Имя Квирина традиционно производят либо от названия сабинского города Куры (Cures), либо от сабинского слова «копьё» (quiris) и позднее Ромул был отождествлён с Квирином «как бог-воитель или же бог-копьеносец», что связано с символикой копья в римской мифологии (Овидий. Фасты, II, 475-480; Плутарх. Ромул, 29; Римские вопросы, 87) и со славой самого Ромула, хорошо владевшего копьём (Фест, , s.v. Curis ; Арнобий, IV, 3). Как и Марс, культ Квирина имел два аспекта: военный и земледельческий.
    Причём, иногда Квирина соотносят с Эниалием (Ἐνυάλιος – греч. «воинственный»), которого считают одним из эпитетов греческого Ареса (Гомер. Илиада, V, 333; V, 592; Иоанн Цец. Хилиады, XII, 793). Известно, что греческие воины вступали в бой с победным криком «алала», посвящённом Эниалию (Ксенофонт. Анабасис, V, 2, 14; Киропедия, VII, 1, 26), а уже в период Империи римские воины устрашали врага «кличем Эниалию» (Арриан. Диспозиция против аланов, 25; Цезарь. Гражданская война, III, 92; Аппиан. Иберийско-римские войны, 27).
    Под именем Эниалия Квирин был включён в римский пантеон после заключения Ромулом мира с царём сабинян Титом Тацием (Дионисий, II, 48, 1-2; II, 50, 3), а в дальнейшем, «Отцу-Квирину», как и Марсу Градиву, были посвящены «священные щиты» (ancile) и трофеи при триумфе (Ливий, V, 52, 7; Вергилий. Энеида, VI, 859; Овидий. Метаморфозы, XV, 862-863).
    Как бог народного собрания Квирин дал полное наименование римлян – «римский народ квиритов» (Populus Romanus Quirities) или просто «квириты», которыми назывались все римские граждане, не служащие в армии (Страбон, V, 3, 1; Дионисий, II, 46, 2; Ливий, XLV, 26, 3; Плутарх. Ромул, 19, 29; Цезарь, 51; Светоний. Божественный Юлий, 70; Аппиан. Гражданские войны, II, 93; Полиэн, VIII, 23, 15; Тацит. Анналы, I, 42; Лукан. Фарсалия, V, 355-358; Жизнеописания августов. Александр Север, LII, 3; LIII, 10-11; LIV, 3). По другой версии, именование «квириты» римляне получили в честь сабинского города Куры (Ливий, I, 13, 5; Страбон, V, 3, 1; Плутарх.  Нума, 3; Аврелий Виктор. О знаменитых людях, II, 10).
    Марс и Квирин стали впоследствии восприниматься как боги-покровители двух разных племён, объединившие путём синойкизма латинские и сабинские поселения и образовавшие Рим.
    При царе Нуме Помпилии (715–673 гг. до н. э.) Квирина полностью отождествили с обожествлённым Ромулом, «как явившего величие свыше смертной природы», к жрецам Юпитера и Марса был добавлен «фламин Квирина» и были сооружены святыни Рима – «хижина Ромула» (Casa Romuli) и «гробница Ромула» (Sepulcrum Romuli) (Дионисий, II, 53, 3-4; Плутарх. Ромул, 28; Нума, 7; Плиний, VII, 120; Августин. О граде Божием, II, 15; Platner, 101-102, 482-484).
    Кроме Ромула также была обожествлена его жена Герсилия (Плутарх. Ромул, 14; Ливий, I, 11, 2), которой, по преданию, Юнона позволила последовать за мужем, дав ей имя Гора Квирина (Hora Quirini) (Овидий. Метаморфозы, XIV, 829-851; Авл Геллий, XIII, 23, 2). Возможно, в Риме был её храм или святилище (Плутарх. Римские вопросы, 46).
    Взаимообусловленность долга римлян как воинов и как граждан нашла также отражение в связи Квирина с Янусом, храм которому под именем Януса Квирина как богу, ведавшему войной и миром, посвятил царь Нума Помпилий (Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия, VII, 610). Связь с Янусом, возможно, отражает взаимосвязь земного (регулировавшегося Квирином) и небесного порядка (регулировавшегося Янусом). Призыв к Квирину включался в формулу объявления войны, произносившуюся главой коллегии фециалов (Ливий, I, 32, 12-13), а также в формулу обряда, когда римские полководцы во имя победы посвящали себя подземным богам (devotio) (Ливий, VIII, 9, 6).
    Фламин Квирина (flamen Quirinalis), наряду с фламинами Юпитера и Марса, принадлежал к высшему рангу в иерархии жрецов и участвовал в культе Робиго, божества, защищавшего урожай (Овидий. Фасты, IV 910-942); в культе Акки Ларенции как благодетельницы римского народа (Авл Геллий, VI, 7, 7); в культе Конса, бога добрых советов и охранителя зерновых запасов (Тертуллиан. О зрелищах, 5). Кроме того, фламину Квирина дозволялось касаться «общественных святынь», хранившихся в храме Весты (Ливий, V, 39, 11; V, 40, 7-8), но при этом он был связан рядом ритуальных запретов (Ливий, XXXVII, 51, 1).
    В период Республики образ Квирина становится символом обожествления правителя. Так в одном из своих писем Цицерон пишет о Гае Юлии Цезаре, якобы претендующем на царскую власть (намекая на Ромула, растерзанного сенаторами): «Предпочитаю, чтобы он жил в одном храме с Квирином, а не с Благоденствием» (Цицерон. К Аттику, XII, 45, 3). В других письмах, продолжая свои ироничные пожелания о скорейшем посмертном обожествлении, Цицерон называет Цезаря не иначе как «этот лагерный товарищ из сопровождения Квирина» (Цицерон. К Аттику, XIII, 28, 3).
    В 27 г. до н.э. Октавиан, которому предлагали принять имя обожествлённого Ромула, «как второму основателю Рима», отказался, «решив, что лучше ему именоваться Августом» (Светоний. Божественный Август, 7; Дион Кассий, LIII, 16, 7; Сервий. Комментарий к «Георгикам» Вергилия, III, 27). В одной из своих речей император Тиберий говорит, «что лучшие среди смертных всегда искали самого высокого: так, Геркулес и Либер у греков, а у нас Квирин сопричислены к сонму богов» (Тацит. Анналы, IV, 38).
    Однако, в поздний период Республики сам культ Квирина почти заглох, что, возможно, объясняется упадком древних комиций, а затем и народного ополчения, а также связано со значительным увеличением числа римских граждан, уже перестававших ощущать себя как некое единое целое. В период Империи культ Квирина, оттеснённый культом Юпитера и Марса, особой роли не играл.    

    ХРАМЫ В РИМЕ.
    Храм Квирина был посвящён на Квиринальском холме 29 июня 293 г. до н.э. (возле старинного святилища этого бога) Луцием Папирием Курсором (консул 293, 272 гг. до н.э.) по обету его отца диктатора Луция Папирия Курсора (консул 326, 320, 319,315, 313 гг. до н.э.), данному в 325 г. до н.э.  
    Сын диктатора «освятил его и украсил вражескими доспехами, которых было столько, что не только убрали ими храм и форум, но даже уделили часть их союзникам и соседним поселениям для украшения храмов и общественных мест» (Ливий, X, 46, 7-9). Тогда же, вероятно, у храма были поставлены первые в Риме солнечные часы (Плиний,VII, 213; Цензорин, XXIII).
    Витрувий (I в. до н.э.) относит храм Квирина к типу «диптер» – «по восьми колонн и с передней и с задней стороны храма, но он опоясан двойными рядами колонн» (Витрувий, III, 2, 7), а Марциал упоминает «портик» (Марциал, XI, 1, 9). По указаниям источников, храм находился на Квиринале, напротив «капища Санга» (Ливий, VIII, 20, 8), т.е. храма Семона Санка (Semo Sancus Dius Fidius), бога земли и неба, а также рядом с храмом Флоры и мастерскими по производству киновари (Витрувий, VII, 9, 4).  
    По легенде, инициативу основания храма приписывают патрицию Юлию Прокулу, якобы встретившего царя Ромула уже после его смерти, который повелел называть его Квирином и приказал воздвигнуть ему храм на Квиринале (Цицерон. О государстве, II, 20; О законах, I, 3; Овидий. Фасты, II, 511; Аврелий Виктор. О знаменитых людях, 2, 14; Флор, I, 1, 18; Лактанций. Божественные установления, I, 15, 29-33).
    Считается сомнительным упоминание о заседании Сената в «храме Квирина» в 435 г. до н.э. (Ливий, IV, 21, 9), хотя, возможно, речь идет о древнем святилище Квирина на том месте, где росли два священных мирта: один связанный с Сенатом, а другой с плебсом, причём, первый процветал до, а второй – после Союзнической войны 90–88 гг. до н.э. (Плиний, XV, 120-121).
    По преданию, в 390 г. до н.э., во время нашествия галлов на Рим, под «храмом Квирина» были закопаны святыни из храма Весты (Плутарх. Камилл, 20), хотя сообщение Ливия уточняет, что речь идет о «часовне поблизости от жилища фламина Квирина, там, где теперь священный обычай запрещает плевать» (Ливий, V, 40, 8).
    В храм не раз ударяла молния: в 206 г. до н.э. (Ливий, XXVIII, 11, 4) и в 49 г. до н.э., когда храм был сильно разрушен (Дион Кассий, XLI, 14, 3), но почти сразу восстановлен и в 45 г. до н.э. и по решению Сената в нём была воздвигнута статуя Юлия Цезаря (Дион Кассий, XLIII, 45, 2-4; Цицерон. К Аттику, XII, 45, 3; XII, 47, 3). Окончательное восстановление храма было завершено при Августе в 16 г. до н.э. (Дион Кассий, LIV, 19, 4).
    День основания храма праздновался не 29 июня (Овидий. Фасты, VI, 795-796), а 17 февраля (реставрация 16 г. до н.э.), хотя, по данным эпиграфики, упоминается ещё один праздник, посвящённый Квирину – 23 августа (Platner, 439).
    Ещё одно святилище Квирина находилось у Квиринальских ворот (Porta Quirinalis) (Platner, 438).

    ПРАЗДНИКИ.
    17 февраля в честь Квирина отмечался праздник Квириналии (Quirinalia), в ходе которого приносились жертвы, а фламин умащал благовониями «священное копьё». Римский грамматик Фест (II в.) сообщает, что этот обряд совершал фламин Портуна с помощью сосновой смолы (Фест, s.v.Persillum).
    В этот же день справлялись Форнакалии (Fornacalia) – праздник в честь Форнаксы, богини огня и печей для сушки зерна. Форнакалии отмечались в каждой курии в свой особый день и были связаны с Днем дурака (Stultorum feriae), когда, по преданию, вывешивалось расписание празднования по куриям, но «глупцы своих собственных курий не знают» и ждут до последнего дня – 17 Февраля (Овидий. Фасты, II, 475-532; Плутарх. Римские вопросы, 89; Фест, Павел, s.v.Quirinalia dies).



Апофеоз Гая Юлия Цезаря (?), в образе Квирина (?)
поднимающегося на квадриге в небо
Барельеф алтаря Ларов Августа; мрамор, 12–2 гг. до н.э.
Рим. Ватиканские музеи, Григорианский светский музей

Медуза Горгона (Отрывок. Ссылка на статью внизу)

Горгоны - в греческой мифологии чудовища, дочери морских божеств Форкия и Кето, внучки богини земли Геи и бога моря Понта. Горгоны - это три сестры: Сфено, Эвриала и Медуза. Медуза, в отличие от старших сестер, существо смертное. В незапамятные времена сестры были красными морскими девами и обитали на крайнем западе, у берегов мировой реки Океан, поблизости от сада Гесперид.


ссылка на описание

Горгона Меду́за (греч. Μέδουσα, точнее Медуса — «стражник, защитница, повелительница») — наиболее известная из сестёр горгон, чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Но родилась она вовсе не страшным чудовищем, а прекрасной морской девой. Она была настолько привлекательной, что бог морей Посейдон решил возлечь с ней. Но место для этого выбрал не совсем удачное – храм Афины. Афина была вне себя от ярости, и мало того, что превратила Горгону в крылатое чудовище, но еще и наделила ее ужасающей силой – превращать в камень все живое своим взглядом.


ссылка на описание

Кроме того, Афина превратила в монстров и ее ни в чем неповинных сестер. Сестры Медузы были вынуждены скрывать от всех свой безобразный облик, и перебрались «на край земли», на затерянный отдаленный остров. И люди рассказывали друг другу страшные истории о жестоких и кровожадных горгонах. Все быстро забыли о былой красоте горгон и с нетерпением ждали, когда появится герой, который избавит мир от отвратительной Медузы, под взглядом которой все живое становится камнем. Такова была воля Афины.

ссылка на описание

Одним из заданий, данных Персею царем Полидектом, было убийство горгоны Медузы. Справиться с чудовищем герою помогли боги — Афина и Гермес. По их совету перед тем, как отправиться в бой, он посетил вещих старух — сестёр грай, (которые были также сёстрами горгон), имевших на троих один глаз и один зуб. Хитростью Персей похитил у них зуб и глаз, а вернул в обмен на крылатые сандалии, волшебный мешок и шапку-невидимку Аида. Грайи показали Персею путь к горгонам. Гермес подарил ему острый кривой нож. Вооружившись этим подарком, Персей прибыл к горгонам. И вот перед ним скалистый остров, где мирно спят сестры, не ведая об опасности. Взгляд героя упал на блестящий щит — подарок Афины.


Медуза Горгона. Бернини

Как зеркало, отражал щит и море, и скалы. Возрадовался Персей. Теперь он сможет сразиться с Горгоной медузой. Ринулся юноша вниз. Сверкнул меч, и голова Медузы оказалась в руках Персея. Из шеи обезглавленной Медузы хлынул поток алой крови, и из него появился крылатый, ослепительно белый конь Пегас и вслед за ним — Хрисаор (Золотой Лук). Взмыли они в синее небо и скрылись из виду. Из капель крови, упавшей в пески Ливии, появились ядовитые змеи и уничтожили в ней все живое. Локальная легенда гласит, что из потока крови, пролившегося в океан, появились кораллы.

 
Бенвенуто Челлини. 1545—1554 гг. Флоренция.
Лоджия Ланци на площади Синьории, Италия.

Герой бросил голову Медузы в свою сумку и полетел прочь. Проснулись горгоны Стено и Эвриала. Увидели они обезглавленное тело младшей сестры и поняли, что довершила свою месть Афина. С воплем ужаса взмыли горгоны над островом. Они хотели мстить убийце, растерзать его стальными когтями. Но Персей, невидимый в своей волшебной шапке, улетел прочь от острова, унося в сумке боевой трофей.


Караваджо 1598-99, Уффици, «Голова Медузы Горгоны»

Кровь горгоны Медузы, обладающая губительными и живительными свойствами, была собрана Афиной в два сосуда, и подарена прославленному врачевателю Асклепию, которому поклонялись как основателю медицины. Асклепий с помощью крови Медузы, взятой из левой части тела мог оживлять людей, а из крови, взятой из правой части тела мог мгновенно умертвить.
                                                                                     

Терракотовый горгонейон (амулет), изображающий Медузу.

Голова Медузы, сохранила и после смерти способность превращать в камень все живое. И когда победитель Медузы приземлился рядом с дворцом титана Атланта, Персей превратил его в гору, показав голову горгоны. Вскоре отрубленная голова Медузы была передана Афине, и та прикрепила ее к своему легендарному щиту – эгиде – получившему эпитет «горгонеон», а сама Афина стала называться Горгопа - богиня со страшным взглядом. Позднее в Древнем Риме изображение змеевласой головы Медузы стало одним из наиболее популярных на металлических украшениях, служивших воинскими знаками отличия.

Ссылка на статью

Hippika gymnasia

Hippika gymnasia — «конные упражнения» — военно-спортивные состязания в армии Римской империи.



Римляне придавали очень большое значение поддержанию выучки войск путём регулярных упражнений. Армиям многих народов древности было свойственно посвящать свободное время оттачиванию боевого мастерства, но римляне сумели подняться на более высокий уровень и кроме индивидуальной подготовки воинов уделяли внимание отработке коллективных действий в бою. Именно такой комплексный подход во многом и обеспечивал военные успехи Рима. Нет сомнения, что уже в самые отдалённые времена искусство владения оружием и тактические навыки тренировали в ходе учебных боёв. Самый древний кавалерийский турнир Античности известен как минимум с VII—VI веков до н. э. и имеет скорее всего этрусское происхождение — это Троянские игры.



Согласно Арриану, практиковавшиеся во времена императора Адриана hippika gymnasia возникли на основе конных игр различных народов, которые входили в состав римской кавалерии. Наряду с традицией Троянских игр он особо выделяет влияние со стороны кельтской конницы, которая преобладала в составе конных формирований эпохи ранней империи, а также упоминает иберийское, «скифское» (то есть сарматское), парфянское и армянское влияния. Арриан отмечает роль Адриана в деле внедрения в армии новых, в том числе заимствованных у варварских народов, упражнений.



"Их упражнения отличаются тем же неподдельным жаром и серьёзностью, как действительные сражения: каждый день солдату приходится действовать со всем рвением, как на войне... Их упражнения можно по справедливости называть бескровными сражениями, а их сражения — кровавыми упражнениями.

Иосиф Флавий. Иудейская война, III, 5, 1"

Состязания преследовали две цели: практическую, являясь средством обучения кавалеристов, и развлекательную или эстетическую, будучи разновидностью спортивных, парадных мероприятий (лат. ludi militares), проводимых в присутствии зрителей и весьма распространённых в Риме республиканской и императорской эпохи. Команды соревновались в выездке, точности исполнения манёвров и меткости.



Демонстрировались приёмы, заимствованные из боевой практики, а некоторые манёвры повторяли конные упражнения, являвшиеся обязательной частью тренировок римской армии и известные из речи императора Адриана по итогам смотра африканской армии в июле 128 года, найденной в Ламбезисе. Из явных совпадений следует отметить «вылазку из засады» и кантабрийскую атаку. При этом необходимо учитывать разницу в условиях проведения мероприятий, описанных в труде Арриана и в речи императора.

Арриан писал о конно-спортивном «шоу», в котором первые роли играли специально обученные всадники: драконарии и особо искусные метатели дротиков, а число остальных, рядовых, участников не могло быть значительным. Речь же Адриана посвящена манёврам многотысячной армии в составе III Августова легиона и нескольких вспомогательных частей — когорт и ал. Если арена для конно-спортивных состязаний готовилась специально, то армейские манёвры проводились в естественных условиях.



Арриан в составе свиты Адриана вполне мог быть свидетелем манёвров в Ламбезисе, что позволило ему спустя восемь лет использовать риторику речи императора в своём трактате. Манёвры и тренировки были заметной частью военной политики Адриана, который стремился с их помощью сохранить боеготовность войск в условиях мира. Самому Арриану, уже в ранге пропреторского легата, тоже приходилось в ходе инспекции причерноморских гарнизонов (в Гиссе, Диоскуриаде) проверять (около 132 года) навыки копьеметания и умение воинов запрыгивать на коней.



Турнир начинался с эффектного выезда эскадронов, «отрепетированного так, чтобы  произвести наибольший эффект красочностью и великолепием», во время которого команды демонстрировали себя во всей красе. После объезда половина всадников оставалась слева от трибуны, образовав построение, называемое римлянами «черепахой» (защитной формации, имитировавшей пехотную «черепаху»). Они становились спиной к соперникам, прикрывшись сзади щитами. Перед правым крылом два всадника занимали позицию на некотором удалении от основного формирования, которая позволяла защитить это крыло при перестроении к контратаке. Как выглядело построение противостоявшей стороны, размещавшейся справа от трибун, остаётся неясным.



Арриан пишет, как один за другим кавалеристы этой команды атаковали соперников. Сначала они бросались прямо на них, как на мишени, и забрасывали их затупленными дротиками. Затем они поворачивали направо и скакали, описывая дугу, назад, вероятно, чтобы снова присоединиться к своему отряду. В это время противоборствующая сторона предпринимала контратаку так, что атакующие кавалеристы с обеих сторон принимали на себя все брошенные друг в друга дротики. При этом самой сложной задачей было добиться того, чтобы в момент броска щиты у тех и других находились напротив щитов соперников, то есть у каждого бойца справа.



После этого команды выстраивались в первоначальном порядке и повторяли всю процедуру снова, уже поменявшись ролями: нападавшие становились обороняющимися и наоборот. Эта смена ролей происходила дважды, причём в третьем и четвёртом подходе места расположения команд на плацу менялись. Данная последовательность не указана в тексте, но исходя из описания в целом получается, что каждая группа атаковала один раз справа и один раз слева. В последнем подходе команда, нападавшая первой, снова оказывалась справа от трибуны. В конце первой части упражнения наиболее искусные из участников ещё скакали по кругу мимо трибуны и бросали дротики.



Затем устраивалась так называемая кантабрийская атака, происхождение которой Арриан связывает с названием иберийского племени кантабров. Обе команды опять становились напротив друг друга, а затем всадники по очереди скакали галопом, поворачивали сначала налево и затем делали большой круг по часовой стрелке. Там, где оба круга почти соприкасались, всадники поочерёдно бросали более тяжёлые дротики в щит соперника. Поскольку оба соперника подгоняли лошадь и использовали утяжелённые дротики, щиты могли быть иногда пробиты насквозь, несмотря на то, что на оружии не было заострённых наконечников. Поэтому участникам предписывалось не целиться в голову соперника, а также в его коня.



После кантабрийской атаки заканчивались командные упражнения и начиналась заключительная часть, где демонстрировалось мастерство отдельных кавалеристов в верховой езде и в использовании оружия (метание по мишеням и на дальность), причём применялось уже боевое вооружение. По ходу описания Арриан даёт свои оценки действиям всадников, обращая особое внимание на зрелищность и практическую пригодность упражнений; последнее иногда приводится в доказательство того, что его трактат мог выполнять функции инструктажа по проведению состязаний.



Всадники, принимавшие участие в hippika gymnasia, использовали лёгкие затупленные дротики и облегчённые расписные щиты. И людей, и лошадей облачали в специальные доспехи, призванные исключить травмы. Всадники надевали красочные хитоны и шлемы с полностью закрывающими лицо масками; глаза и морду, а возможно, и тело лошади защищали специальными накладками. Значки-драконы прибавляли зрелищности. Вероятно, соперничающие команды изображали борьбу греков и амазонок, так как на антропоморфных личинах шлемов были изображены мужские и женские лица. «Женские» шлемы включали детали, имитирующие женскую причёску и украшения. Некоторым из найденных личин приданы неримские (восточные) черты лица.



Описание hippika gymnasia у Арриана подтверждается многочисленными археологическими свидетельствами. Так, в 1950 году в Штраубинге (Германия) был обнаружен полный комплект кавалерийского снаряжения, датируемый III веком н. э. и включающий сложный конский доспех, поножи, шлем и другие детали. Неоднократно шлемы для hippika gymnasia различных конструкций находили на территории Великобритании; одна из последних находок — так называемый шлем Кросби-Гаррет — была сделана в 2010 году. Образцы конских наглавников были найдены в Тримонциуме (современный Ньюстед)



ссылка
ссылка

Меч с изображением Геракла – шедевр эллинистических оружейников.

Рассказывает археолог Антон Дедюлькин, соавтор Научно-просветительского проекта НаукаPRO, ассистент кафедры археологии и истории Древнего мира Института истории и международных отношений ЮФУ.

0:00 - Что такое парадное оружие? Наследство Александра Македонского. Греко-Бактрийское царство и греческая культура на эллинистическом Востоке. История открытия храма Окса на городище Тахти Сангин.

3:07 - Рукоять меча с изображением борьбы Геракла с Ахелоем. Кто изображён на ножнах? «Ноги, крылья… Главное — хвост!» Чем гиппокамп отличается от морского кентавра? Нужны ли в море крылья? Древние фрагменты и бритва Оккама. Реконструкция парадного меча с рукоятью и ножнами из слоновой кости. Единство многообразия в эллинистическом мире – меч из Греко-Бактрии и фрески Помпей.

При подготовке использованы материалы сайта «Археология Средней Азии», а также сайта Института востоковедения РАН, раздела, посвящённого Южно-Таджикской археологической экспедиции.



Текстовая версия:

Оружие — вещь сугубо утилитарная, однако уже в древнем мире существовали и парадные образцы. Ножны и рукояти этих изделий богато украшались. Подобные вещи редко сохраняются в целостности до наших дней, поэтому каждая находка таких предметов является большой удачей.
Данная находка была сделана археологами Игорем Рубеновичем Пичикяном и Борисом Анатольевичем Литвинским на городище Тахти-Сангин в Таджикистане (самой окраине Эллинистического мира, Греко-Бактрии).


Игорь Рубенович Пичикян и Борис Анатольевич Литвинский


Городище Тахти-Сангин, Таджикистан.

Предмет, о котором идёт речь представляет собою рукоять меча из слоновой кости с изображением борьбы Геракла и Ахелоя. Несмотря на то, что у Геракла отбита голова, идентифицировать героя не составляет труда, поскольку на его плечах накинута шкура Немейского льва, а в руке палица. Геракл борется с Ахелоем, божеством реки.


Данная рукоять является замечательным образцом резьбы по кости.
Помимо рукояти, были обнаружены резные куски пенала ножен и бутероль (нижняя часть ножен) с изображением гиппокампессы.


Пенал ножен.

Также была найдена бутероль (нижняя часть ножен) с изображением гиппокампессы.



Гиппокамп — морской конь, у которого протома коня и морской хвост. Литвинский определил, что на бутероли изображена такая морская кентавресса, это скорее более точное определение, т. к. на изображении женская протома, ноги коня и морской хвост, а в дополнение ко всему ещё и крылья.



Экспедиция Литвинского и Пичикяна датировали рукоять IV в. до н. э., а бутероль II в. до н. э.



Неизвестно, какой именно это был меч: ксифос или махайра. Скорее всего, судя по массивной бутероли, это был ксифос. Это был парадный роскошный меч, украшенный резными изображениями.

ссылка

Есть и альтернативная атрибуция.

ГЕРАКЛ И СЦИЛЛА. ИЗОБРАЖЕНИЯ НА РУКОЯТИ МЕЧА

Раскопки на городище Тахти-Сангин (Каменный трон)
Остановимся на двух изображениях, не совсем обычных для греческой иконографии. Сцена «Геракл, ниспровергающий Силена» в виде двух горельефов украшала с двух сторон рукоять греческого меча — ксифоса. Геракл стоит в полный рост, правая рука, сжимающая сучковатую дубину, поднята вверх для нанесения удара. Левой он схватил Силена за длинные волосы и, свалив вниз, прижал к бедру. Ногой Геракл наступил на бедро Силена и прижал к земле. Силен, стоящий на одном колене, полон желания освободиться от захвата мощного противника. Сопротивляясь, он пытается оторвать руку Геракла, держащую его за волосы и причиняющую ему боль.



Геракл, ниспровергающий Силена
Рукоять греческого меча.
Слоновая кость. Конец IV века до н.э.
Лицевая сторона

На Геракле плащ из шкуры немейского льва, у шеи лапы льва завязаны в гераклов узел. Силен как всегда обнажен. Четко виден атрибутирующий его знак — козлиное ухо, направленное вверх. Обе фигуры атлетического сложения, с анатомически верной передачей тренированных, развитых и рельефно выступающих мускулов. Динамику борьбы передают движения Геракла, замахнувшегося дубиной, расстановка ног пытающегося подняться Силена и их сомкнутые сильные, состоящие из сплетения мускулов тела. По стилю изображения рукоять ксифоса должна быть датирована временем раннего эллинизма.


Геракл, ниспровергающий Силена
Рукоять греческого меча.
Слоновая кость. Конец IV века до н.э.
Обратная сторона

Рельеф, украшающий бутероль ножен из слоновой кости греческого меча, изображает фантастическое существо, представляющее собой женщину со змеино-рыбьим хвостом, лошадиными ногами и крыльями птицы. В левой руке вертикально она держит весло, а в правой, готовой бросить, — круглый предмет: раковину, яблоко или камень. Распущенные длинные волосы развеваются крупными прядями. Лицо — волевое, с длинным прямым носом и высоким лбом, большими глазами с тщательно проработанным верхним веком, округлыми бровями, переданными прорезью, и зрачками, обозначенными точками. На губах играет хищная улыбка. Округлый рельеф местами переходит в скульптурное решение, а местами нарочито барельефом дается на фоне гладко отшлифованной кости. Это обусловлено заданной округлой формой бутероли, а также хрупкостью материала. Изогнуто-перевитый хвост заканчивается петлей и рыбьими плавниками, крылья переданы во взмахе, конские ноги в беге: правая перед левой.


Гиппокампесса.
Бутероль ножен.
Слоновая кость. II век до н.э.

Однако динамика во всей фигуре все-таки отсутствует, заданная плоскостность характерна для изображения в целом. Детали фигуры — чешуи хвоста, перья на крыльях, копыта, украшенные насечками, — проработаны с наивной тщательностью, но безжизненно. Зато женский торс и ноги коня сделаны мастерски, артистично передан сложный ракурс не существующих в природе сочленений. Работа выдает руку опытного мастера.

Атрибуция этого персонажа может быть двоякой. Ясно, что перед нами нимфа водной стихии, близкая средиземноморской Сцилле или Гиппокампессе.

Сцилла изображалась с рыбьим хвостом и крыльями, с присущими атрибутами — веслом и раковиной . Роднит ее с тахтисангинским изображением отороченный пальметками переход от женского торса к рыбьему хвосту. Аналогичен также энергичный взмах крыльев и развевающиеся волосы, агрессивный взмах правой руки. Но у Сциллы, в частности у изображенной на крышке зеркала из Артюховского кургана № 75, две собаки олицетворяют её зловещий характер. У тахтисангинского изображения они отсутствуют. Нам кажется, что у артюхинской Сциллы были и ноги коня — часть  ноги с копытом сохранилась под фигурой, дошедшей фрагментарно.

Вторая атрибуция, близкая к первой, столь же вероятна: это Гиппокампесса, нимфа водной стихии, или, как ее называют иначе, — кентавротритонида. В обоих случаях греческое морское божество могло трансформироваться в нимфу-спутницу бога реки Окса. Сухой и вместе с тем тщательный стиль работы не позволяет датировать ее временем ранее II в. до н. э., точнее ее следует отнести к первой половине II в. до н. э.

Вместе с другими чисто греческими находками украшенное изображениями греческое оружие, найденное в глубине Средней Азии, далекой от средиземноморских берегов, свидетельствует о факте эллинизации культуры Бактрии и о значительности античных элементов в синтезе греко-бактрийского искусства.

ссылка

По следам одного обсуждения. Ещё одно мнение:

Кто победит в битве между войсками Александра Македонского и Юлия Цезаря?

Первым известным автором, задавшим вопрос о сравнительных боевых качествах армии Александра Македонского и древнеримской, был историк I в. до н.э. Тит Ливий. Он представил, что Александр не умер молодым, а продолжил свои завоевательные походы, в том числе и в Италии. Тит Ливий, как подлинный патриот, считал, что даже в то время римская армия смогла бы дать отпор македонской фаланге. Для него вопрос о том, сумел бы Юлий Цезарь победить Александра, даже не возникал — разумеется, современную ему римскую армию он считал гораздо более боеспособной, чем македонскую IV в. до н.э.


Памятник Титу Ливию перед зданием парламента Австрии. Вена

Примерно так же считают и современные любители военной истории, которые обсуждают эту тему на различных сетевых форумах. Ведь и в самом деле, римляне неоднократно побеждали греков вообще и македонцев в частности — например, дали отпор царю Пирру. Это случилось примерно через полвека после смерти Александра. Все последующие века римская армия постоянно совершенствовалась и после реформ Гая Мария представляла собой весьма эффективную боевую машину. Кажется, что у Александра просто не было бы шансов справиться с римлянами.


Античный бюст Александра Македонского

Но при внимательном рассмотрении картина складывается несколько иная. Александр был военным гением. Его армия постоянно менялась, и под конец его жизни имела иную структуру, чем изначальная македонская фаланга, доставшаяся ему от отца, Филиппа II. Многие македонские и греческие ветераны к тому времени вернулись на родину. В армии Александра они оставались в основном на командных должностях. А личный состав по большей части был персидский.


Доспех и вооружение солдат армии Александра

Вот что пишет греческий историк Диодор: «В это время пришло в Сузы 30 тысяч персов, совершенных юнцов, отобранных за свою красоту и силу. Их собрали по приказу царя, они достаточно долго обучались военному делу под руководством приставленных к ним учителей и воспитателей. …прибыл Певкест с 20 тысячами персидских лучников и пращников; царь влил их в старые полки и таким путем преобразовывал всю армию, создав войско смешанное и способное служить его намерениям».


Построение македонской фаланги в бою

Трудно сказать, как именно Александр хотел выстроить на поле боя армию, на 40% состоящую из пеших лучников, которых невозможно разместить внутри обычной копейной фаланги. Эта новая армия Александра сильно отличалась от классической греческой или македонской. Можно быть уверенным, что Александр сохранил корпус гетайров, то есть отборной кавалерии. Под его командованием гетайры не раз наносили решающий удар в сражении. К тому же среди персов были отличные кавалеристы, которых можно призвать на службу. Поэтому в новой армии Александра могло быть существенно больше конницы, чем изначальные 1800 македонских всадников.


Македонский всадник

А вот у Юлия Цезаря римской конницы было мало. Он мог привлечь к сражению союзную галльскую, но союзники — не то же самое, что собственная армия. Галлы были храбрыми воинами, но их дисциплина в бою сильно уступала римской. В последующие века парфянская (по сути та же персидская) конница неоднократно побеждала римлян. Вместе с тем, ставка Александра на персидских лучников могла не сработать. Римляне имели неплохую защиту от стрел, в случае опасности выстраиваясь «черепахой» и закрываясь щитами со всех сторон.


Построение «черепахой»

Если речь идёт об армиях примерно равной численности, то, скорее всего, победил бы всё-таки Цезарь. Римляне были таким противником, с которым Александр прежде никогда не сталкивался: хорошо организованным, дисциплинированным и стойким. Неожиданным для него был бы и манипулярный строй, позволяющий римлянам маневрировать прямо на поле боя. А также римская тактика забрасывания врага ещё на подходе тяжёлыми пилумами, пробивавшими любой щит или доспех.



Кроме того, легионеры Цезаря были ветеранами, прошедшими вместе со своим командующим множество сражений. У Александра ветеранов было мало, практически весь рядовой состав в его последней армии — новобранцы, причём из числа персидской молодёжи. Как бы этих солдат ни муштровали македонские наставники, настоящего боевого опыта у них не было.



Поэтому Александр должен был выбрать место для битвы обязательно на ровной местности (в холмистой легион сразу получает решающее преимущество перед фалангой) и сделать ставку на удар тяжёлой кавалерии. Если бы его конный корпус пробился к ставке римского командования, вполне возможно, Александр сумел бы убить Юлия Цезаря и тем самым обезглавить римскую армию. Но даже это не стало бы гарантией победы, ведь римляне, в отличие от персов, в подобных обстоятельствах не обращались в паническое бегство. Александр мог выиграть сражение, но победа обошлась бы ему очень дорого и, скорее всего, он лишился бы практически всей своей армии.

ссылка

Римский календарь

До Нумы Помпилия

Древнейший римский календарь содержал десять месяцев, причём первым месяцем считался март. Этот календарь был заимствован у греков; согласно традиционному мнению, его ввёл основатель и первый царь Рима Ромул в 738 году до н. э. Календарь содержал 304 дня. Первоначально месяцы обозначались лишь порядковыми номерами: первый, второй, третий и так далее.



Примерно к концу VIII века до н. э. некоторые месяцы получили свои названия: первый месяц был назван Martius, в честь Марса — бога войны. Второй назван Aprilius, что означает «раскрывать», так как в этом месяце раскрываются почки на деревьях. Третий месяц — Maius, в честь Майи — италийской богини, покровительницы плодоносной земли. Четвёртый Junius — в честь богини Юноны, супруги Юпитера. Оставшиеся месяцы сохраняли свои числовые обозначения: Quintilis (рус. Квинтилис) — пятый, Sextilis (рус. Секстилис) — шестой, September (рус. Септембер) — седьмой, October (рус. Октобер) — восьмой, November (рус. Новембер) — девятый, December (рус. Децембер) — десятый. Март, Май, Квинтилис имели по 31 дню, а остальные — по 30 дней. По свидетельству Макробия, римляне не разделяли на месяцы промежуток времени между концом десятого месяца и началом весны, но ждали её прихода, чтобы опять начать считать по месяцам.

Восемь названий месяцев этого календаря (март, апрель, май, июнь, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь) сохранились во многих языках до настоящего времени.

После Нумы Помпилия

На рубеже VII и VI веков до н. э. из Этрурии был заимствован календарь, в котором год делился на 12 месяцев: январь и февраль следовали после декабря. Эта календарная реформа приписывается Нуме Помпилию, второму римскому царю. Год состоял из 355 дней: 4 месяца по 31 дню, 7 месяцев по 29 дней и месяц в 28 дней, но каждые несколько лет добавлялся дополнительный месяц. Всего в году могло быть 355, 377 или 378 дней.

Месяцы римского календаря (после реформы Нумы Помпилия) носили следующие названия:



До календарной реформы Гая Юлия Цезаря (отсчёт времени по солнечному циклу начался с 45 года до н. э.) в конце февраля раз в несколько лет великий понтифик добавлял месяц мерцедоний. После этой реформы в каждом четвёртом году цикла вставлялся добавочный день перед шестым днём перед мартовскими календами (24 февраля), и назывался ante diem bis sextum Kalendas Martium — в повторный шестой день перед мартовскими календами.

Год с добавочным днём назывался bi(s)sextilis — с повторным шестым днём, откуда в русский язык (через посредство греческого) проникло название «високосный».

Обзор года назывался kalendarium (отсюда календарь), так же называлась и долговая книга, так как проценты платили во время календ.



После Юлия Цезаря

Юлий Цезарь в 46 году до н. э., по совету египетского астронома Созигена, провёл коренную реформу календаря по образцу, принятому в Египте. Устанавливался четырёхгодичный солнечный цикл (365 + 365 + 365 + 366 = 1461 день) с неравной продолжительностью месяцев, принятой до сих пор: 30 дней в апреле, июне, сентябре и ноябре, 31 день — в январе, марте, мае, июле, августе, октябре и декабре, в феврале — 28 дней в течение трёх лет и 29 дней для четвёртого года.

Начало года Цезарь перенёс на 1 января, так как с этого дня консулы вступали в должность, начинался римский хозяйственный год.

Обозначение римлянами чисел месяца основывалось на выделении в нём трёх главных дней, связанных первоначально со сменой фаз луны:

1-й день каждого месяца — календы (Kalendae или Calendae, сокр. Kal., Cal.); первоначально первый день новолуния, о котором возвещает верховный жрец (от лат. глагола calare — созывать, в данном случае для возвещения о новолунии).
5-й или 7-й день месяца — ноны (Nonae, сокр. Non.), день первой четверти луны (от порядкового числительного nonus — девятый, 9-й день перед идами, считая день нон и ид).
13-й или 15-й день месяца — иды (Idus, сокр. Id.); первоначально в лунном месяце середина месяца, день полнолуния (по этимологии римского учёного Варрона — от этрусского iduare — делить).
В марте, мае, июле, октябре ноны приходились на 7-е число, а иды — на 15-е, а в остальные месяцы — ноны на 5-е, а иды на 13-е число. В истории известны, например, мартовские иды — 15 марта 44 до н. э., день убийства Юлия Цезаря: Idus Martiae.



Названия этих дней (календы, ноны, иды) при обозначении даты ставились в аблатив времени (ablativus temporis): Idibus Martiis — в мартовские иды, Kalendis Januariis — в январские календы (1 января).

Дни непосредственно предшествующие календам, нонам или идам, обозначались словом pridie — накануне (в вин. падеже): pridie Idus Decembres — накануне декабрьских ид (12 декабря).



Остальные дни обозначались посредством указания, количества дней оставшихся до ближайшего главного дня; при этом в счёт входили также день, который обозначался, и ближайший главный день (ср. по-русски «третьего дня» — позавчера): ante diem octavum Kalendas Apriles — за восемь дней до апрельских календ (25 марта), обычно писалось сокращённо a. d. VIII Kal. Apr.

Римский календарь / Календарь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Селешников С. И. История календаря и хронология.

Пирамидион — камень пирамидальной формы, обычно устанавливавшийся на вершине египетской пирамиды. В египетском языке назывался «бенбенет» и ассоциировался со священным первохолмом бенбен. Ни на одной пирамиде в наши дни не сохранился наверху, но некоторые пирамидионы дошли до наших дней в очень хорошем состоянии и хранятся в Египетском музее в Каире.

 
Гранитный пирамидион пирамиды Аменемхета III

Пирамидион обычно изготавливался из полированного гранита и зачастую покрывался позолотой, мог иметь высеченные в камне надписи. Высота, по всей видимости, колебалась от метра-двух для маленьких пирамид до 5-6 метров для самых крупных. Угол наклона граней пирамидиона точно соответствовал углу наклона граней самой пирамиды. Для предохранения от сползания в сторону камень имел квадратный выступ на основании, укладывавшийся в соответствующую выемку на верхних камнях кладки пирамиды. На восходе и на закате солнца, когда оно было ещё за горизонтом для наземного наблюдателя, пирамидионы ярко сияли отражённым светом в сумерках.



На гранитном пирамидионе пирамиды Аменемхета III в Хаваре, сохранившемся лучше других, нанесена надпись-молитва (к богу Ра) «Открой лицо своё для царя, Чтобы мог он видеть господина горизонта, Чтобы мог он пересечь небо, Ибо сделаешь ты, чтобы он взошёл Как великий бог, Господин времени, звезда нерушимая…».


Главный зал Каирского музея, в котором выставлено 4 пирамидиона

Древняя Армения. Где она находилась?

Впервые Армения (др. перс. Армина), как название определенной территории, была упомянута в знаменитой Бехистунской надписи персидского царя Дария I, высеченной в 523—521 гг. до н. э. При этом, надпись не определяла точного расположения этой области. В вавилонской версии надписи вместо термина "Армина" было употреблено название уже давно исчезнувшего к этому времени гос-ва Урарту (Урашту).


Бехистунская надпись персидского царя Дария I (520 г. до н.э.).

Казалось бы, что эти термины для персов (или для вавилонян) были взаимозаменяемы, ведь как мы увидим ниже, территория Древней Армении когда-то действительно входила в состав государства Урарту. Но по факту, в Персидской империи хорошо различали эти сопредельные области, так как Армения и жители гос-ва Урарту - алародии, по описанию Геродота, входили в разные округа (сатрапии) Персидского гос-ва. Армения - в XIII сатрапию (более западную), а алародии были приписаны к XVIII сатрапии, видимо соответствующей старой территории Урарту в районе озера Ван. К тому же, по мнению И.М. Дьяконова, вавилонским писцам было известно и еще одно название, скорее всего тождественное термину Армения - это Мелид, старое наименование древнего гос-ва к западу от Евфрата. Вполне возможно, вавилонские писцы употребляли название Урарту для новой области (Армении) по уже давно сложившейся традиции, но при этом они могли и конкретизировать, если в этом была необходимость, называя армянскую территорию именем Мелид (ныне это турецкий город Малатья).


Каменный ново-хеттский лев из древнего Мелида, ныне археологический объект Арслантепе в Турции,
10-7 вв. до н.э. Музей анатолийских цивилизаций в Анкаре.

В Бехистунской надписи два действующих лица, названых армянами, носили имена разных этносов - одного звали по-персидски Дадаршиш - "Армянин, по имени Дадаршиш", а второго по-урартски "Арха, армянин, сын Халдита". С учетом того, что сами армяне себя так никогда не называли (самоназвание армян - хай, народ хай), то напрашивается вывод, что древняя Армения была полиэтничной областью, и сам термин "армянин" тогда не нес какого-либо этнического смысла.

"Между тем как большинству народов армяне известны под названием арменов, сами они называют себя не арменами, а Хайя-ами."
Я. А. Манандян «О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен»

Соответственно, любые упоминания наименований "Армения" и "армяне" древними авторами не должны восприниматься буквально. Большее значение имеет контекст этих упоминаний. И важно осознавать, что история Армении и армян может быть совсем не тождественна истории народа хай, т.е. предков современных армян.


Река Арацани - важнейшая река Древней Армении.

Далее, мы рассмотрим самые ранние упоминания античными авторами термина "Армения" и попробует определить местоположение и границы этой территории.

В V веке до н.э. отец истории Геродот писал, что Армения - это небольшая область восточнее реки Евфрат в районе гор Тавра. Начиналась она от Евфрата и тянулась на 300-320 км к востоку. Но исходя из того, что вавилонские писцы часто называли земли XIII (Армянской) сатрапии Мелидом, нужно думать, что его территория тоже входила в понятие "Армения" (Армина).

Границу Киликии и Армении образует судоходная река по имени Евфрат. В Армении находится 15 стоянок с заезжими домами и сторожевым укреплением на протяжении 56 1/2 парасангов (300-320 км). Из этой [Армении] путь ведет в Матиену; [здесь] 34 стоянки на расстоянии 136 парасангов.



Юго-восточная граница Древней Армении на реке Кентрит (ныне Бохтан).

Как писал Б.Б.Пиотровский Древняя Армения находилась в месте слияния рек Евфрат и Арацани, район озера Ван тогда еще не входил в состав этой области. Как известно из текста Страбона Басорепиду (озеро Ван, средневековый Васпуракан) присоединил во II веке до н.э. создатель гос-ва Большая (или Великая) Армения селевкидский полководец Арташес (иран. Артаксеркс).

"Надо заметить, что центр Армении в VI и V вв. до н. э. был в западных районах бывшей урартской территории, примерно в районе слияния р. Мурад (древней Арзани) с р. Евфратом, где находилась древняя область Алзи.
Ксенофонт указывает и восточную границу Армении, проходившую по р. Бохтан. Восточное побережье оз. Ван, по видимому, в это время еще не входило в состав Армении, и возможно, что там в лице алародов сохранялось еще в чистом виде древнее население центральной части Урарту."
Пиотровский Б.Б. Припонтийские халдеи и урарты

На карте из книги Я. А. Манандяна «О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен» ее территория занимала самый север Месопотамии между рекой Евфратом и притоками Тигра в районе нынешних турецких городов Малатья (древние Мелитена, Мелид), Диярбакыр (Амид) и Битлис. 320 км - это как раз расстояние между Мелидом (Мелитеной) и городом Битлис. Стрелками отмечена персидская Царская дорога, проходившая через Древнюю Армению.



Такое, южное, расположение ранней Армении перекликается с рассказом Страбона о легендарном происхождении названия этой области. Он писал о том, что Армения получила свое имя от одного из аргонавтов - Армена, который приплыл вместе со своими людьми из северной Греции (из Фессалии). Часть его спутников, т.е. в сущности предков древних армян, осела в области Акилисена (арм. Экелеац, Верхний Евфрат), а другие в Сиспиритиде вплоть до Кала­хе­ны и Адиа­бе­ны.

Страбон
Армен из фес­са­лий­ско­го горо­да Арме­ния, рас­по­ло­жен­но­го меж­ду Фера­ми и Лари­сой на озе­ре Беба, отпра­вил­ся похо­дом в Арме­нию вме­сте с Иасо­ном. Кир­сил из Фар­са­ла и Мидий из Лари­сы, участ­ни­ки похо­да Алек­сандра, утвер­жда­ют, что Арме­ния полу­чи­ла от него свое имя. Часть спут­ни­ков Арме­на посе­ли­лась в Аки­ли­сене (кото­рая в преж­ние вре­ме­на была под­власт­на софе­нам), тогда как дру­гие — в Сис­пи­ри­ти­де вплоть до Кала­хе­ны и Адиа­бе­ны за Армян­ски­ми гора­ми.

Несомненно, людей героя Армена можно отождествить с предками нынешних армян (народом хай), так как армянский индоевропейский язык близок языкам народов северных Балкан - грекам, фригийцам и фракийцам. Геродот считал, что армяне пришли из Фригии, а до этого с Балканского п-ва. Страбон дает схожую историю, только вместо фригийцев у него предками армян становятся северобалканские греки из области Фессалия. И.М. Дьяконов отождествил предков армян (народ хай) с фрако-фригийскими племена мушков, пришедших с Балкан на восток Анатолии.

Расселение мушков в верховьях рек Тигра и Евфрата показано на карте ниже. Эта область закрашена частой штриховкой в районе древних стран Алзи и Шубрия. Эта территория и стала впоследствии самой ранней Арменией.  


История Древнего Мира т.2. Расцвет Древних обществ: в 3-ех т.,
Издание второе/Ред. И.М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И.С. Свенцицкой

Области Алзи (впоследствии арм. Алдзник) и Шубрия - это изначально территории расселения хурритов и семитов арамейцев (арамеев). До прихода мушков-протоармян эти народы уже имели здесь свои гос-ва - хуррито-лувийское Алзи и арамейское Бит-Замани со столицей в Амиде на Тигре (ныне Диярбакыр). В ассирийских текстах этот регион также назывался Арме-Шубрия. По версии академика Я.А.Манандяна название "Арме" появилось именно под влиянием самоназвания арамейцев - "Арам", это известный еще по Библии эпоним этого семитского народа. Отец армянской истории Мовсес Хоренаци также упоминал некоего могущественного армянского царя - первопредка Арама, а самих армян он называл - "Арамовым племенем".
По версии Манандяна многочисленные названия переднеазиатских кочевых племен - аримы, урумы, арамы, это все названия арамеоязычных народов, которые вместе с мушками часто противостояли Ассирийской империи в регионе Верхнего Евфрата и Тигра.


Гора Маратук в Сасунских горах в древнем армянском регионе Алдзник.

Вполне вероятно, что сам термин "Армина" (Армения) произошел именно от названия области Арме, в которой поселились сначала арамейцы, а затем предки нынешних армян. Считается, что в персидский текст Бехистунской надписи термин "Армина" попал из арамейского языка.

Вызывает интерес то, что по легенде изложенной Страбоном спутники аргонавта Армена расселились с севера на юг в районе Северного Междуречья, причем на юг они ушли достаточно глубоко - вплоть до Кала­хе­ны и Адиа­бе­ны за Армян­ски­ми гора­ми. Адиобена - историческая область на севере Ирака, ее столицей был город Арбелы- нынешний Эрбиль. Калахена - это область с центром в Кальху (Нимруд) рядом с нынешним иракским городом Мосулом. В связи с этим, есть серьезные основания полагать, что для Страбона имя Армена (создателя Армении) связывается не только с одноименным городом в Северной Греции, но и с областями Северного Ирака. Термин Сиспиритида у Страбона в данном контексте может обозначать искаженное аккадское наименование севера Месопотамии - Субарту или Субрия/Шубрия.


Цитадель города Эрбиль, древней Арбелы столицы Адиобены.

Это наблюдение подкрепляется и другими абзацами из "Географиии" Страбона (I век н.э.), где он прямо сближает армян с семитскими народами - сирийцами (потомками арамеев и арабами). Цитируя слова Посидония Страбон утверждал, что северные арабы назывались "армянами".

Ведь армяне, сирий­цы и ара­бы обна­ру­жи­ва­ют тес­ное род­ство не толь­ко в отно­ше­нии язы­ка, но и в обра­зе жиз­ни, сход­ства тело­сло­же­ния осо­бен­но пото­му, что они живут в бли­жай­шем сосед­стве. Месо­пота­мия, насе­лен­ная эти­ми тре­мя наро­да­ми, под­твер­жда­ет это; так как у этих наро­дов сход­ство осо­бен­но замет­но.

По сло­вам Посидо­ния, ара­бы состав­ля­ли 3 пле­ме­ни, (чьи зем­ли) рас­по­ло­же­ны под­ряд друг за дру­гом, что ука­зы­ва­ет на их общее про­ис­хож­де­ние; поэто­му их назы­ва­ли похожи­ми име­на­ми; так, одно пле­мя носи­ло имя «армян», дру­гое — «ара­ме­ев», третье — «арам­бов».

Это еще одно доказательство того, что термины "армяне" и "Армения" для античных авторов не несли этнического смысла. Прежде всего, это были названия территориальных общностей, т.е. армянином был любой человек живущий в области Армения. Но, видимо, сирийцев (потомков древних арамейцев) древние авторы считали наиболее близким к армянам народом, так как прародина армян находилась во многом на арамейских территориях Северной Месопотамии. Это обстоятельство раскрывает смысл предания записанного отцом армянской истории Мовсесом Хоренаци о том, что первопредок армян богатырь Хайк пришел в Армению с юга - из Вавилона. Видимо, в этой легенде сохранился отзвук истории древних арамейцев, пришедших на Армянское нагорье тоже с юга - с территорий нынешних Сирии и Ирака.

ссылка на оригинал статьи