О загадочном знаке первых русских монет. Соболева Н.А.
Страница
6 - 6 из 13 Начало
|
Пред.
|
45678
|
След. |
Конец Речь идёт о государственном образовании славянских племен, носителей волынцевской культуры (и эволюционизировавших на ее основе ро-менской, боршевской и окской) - предшественнике (одном из предшественников) Древнерусского государства. Это политическое образование, расположенное в Днепровско-Донском междуречье, известное уже в первой четверти IX в., в литературе фигурирует под названием Русского каганата(100). Несмотря на яростное неприятие концепции о Русском каганате, ее постсоветский критик не может не признать явного взаимодействия волынцевской и салтово-маяцкой надэтничой "государственной" культуры Хазарии, приводя данные археологических исследований: "Новые исследования волынцевских памятников Левобережья Днепра показали, что эта славянская в основе культура находилась под прямым воздействием салтово-маяцкой археологической культуры Хазарского каганата" (101). Действительно, в археологических работах последних десятилетий особо подчеркивается факт смешения культур, которые приняли участие в становлении культуры ранней Киевской Руси, подчеркивается, что, например, в Среднем Поднепровье в последней четверти I тысячелетия н.э. существовали различные по культурной принадлежности группы памятников (102); особо акцентируются "тесные связи славянской и салтовской культур" (103) в VIII в. в Среднем Поднепровье и т.д. Новые данные археологических раскопок изменили и сам принцип подхода к проблеме отношений славян и кочевников: сугубо негативная их оценка постепенно трансформируется, ученые все настоятельнее заявляют "о конструктивном начале русско-кочевнических контактов" (104). В этом контексте рассматриваются теперь и взаимоотношения славян, прежде всего с интересующими нас праболгарами и хазарами. Болгары до переселения их значительной части в VII в. на Дунай жили в Подонье, Приазовье, на Северном Кавказе совместно с хазарами и аланами, в регионе салтовской культуры. В новейших исследованиях подчеркивается, что для указанного региона характерна "смешанность этнокультурных традиций, включающих не только аланские и болгарские, но и славянские компоненты" (105). На Дунае, как известно, тюрко-болгары превратились в славяно-болгар, в IX в. стали христианами, но не отказались и от прежних верований, которые нашли воплощение, как было показано выше, в графической символике, окрашенной "иранизмами" и "тюркизмами", принесенными из Центральной Азии и Донских степей. Отзвуки этой символики - начертания на стенах Великого Преслава, Плиски, Мадары и т.д. Белокаменные крепости из подобным же способом обработанных каменных блоков с нанесенными на них аналогичными, но не всегда идентичными, рисунками и знаками — характерная черта Хазарии VIII—IX вв. (106). Одна из таких крепостей на Дону находилась всего в 25 км от славянского городища Титчиха. Целая система крепостей в 20—30-е гг. IX в. была выстроена на северо-западе Хазарии, на территории, соприкасавшейся с ареалом волынцевской культуры (107). Трудно себе представить, чтобы подобная территориальная близость исключала взаимовлияния, в том числе культурные, религиозные и проч., причем приоритетность всегда остается за более сильным партнером. Сошлюсь опять-таки на современных украинских исследователей, которые, признавая вышесказанное, подчеркивают, что "ощутимым оказалось влияние Хазарии на формирование экономических и политических структур восточных славян. Есть основания утверждать, что раннерусская система двуумвирата на киевском столе (Аскольд и Дир, Олег и Игорь. — Н.С.) была позаимствована от хазар. В пользу этого свидетельствует, в частности, и то, что киевские князья носили титул хакана или кагана" (108). Стоит ли удивляться, что в древнем Киеве при раскопках находят многочисленные предметы (керамика, кирпичи, изделия прикладного искусства), на которых изображены двузубцы и трезубцы? (рис.9) На кирпичах древнейших зданий Киева - Десятинной церкви и дворца Владимира близ нее - обнаружены трезубцы (109) (как на аналогичных зданиях Дунайской Болгарии), на металлической булле, приписываемой Святославу Игоревичу, из Киева (не сохранилась) и на костяной пряжке из Саркела изображены идентичные двузубцы (110) и т.д. (рис 8). Б.А. Рыбаков сообщает и о знаках (двузубцах и трезубцах) на стенных кирпичах церквей других русских городов XI—XII вв., однако нас интересует прежде всего Киев, где начали чеканиться первые русские монеты, также несущие подобный знак. Еще у Н.М. Карамзина можно прочитать, что "киевские жители употребляли имя Кагана вместо государя, для того, что они долгое время были подвластны Хазарским Великим Каганам" (111). Современные зарубежные и отечественные историки выдвигают гипотезу об основании Киева хазарами, во всяком случае приводят аргументы в пользу того, что "Киев имел помимо славянского также хазарское назначение" (112). Факт проживания хазар в Киеве широко известен. Об этом свидетельствует хотя бы могильник "салтовского типпа", обнаруженный еще М.К. Каргером при раскопках древнего Киева (113). Признавая, как уже отмечалось выше, влияние хазар на формирование "управленческих" структур у восточных славян, отмечая взаимодействие салтово-маяцкой и волынцевской культур на левом берегу Днепра, большинство археологов исключает "сколько-нибудь значительное" хазарское влияние на Правобережье Днепра и на Киев в особенности (114). Между тем В.В.Седов отмечал, что в регионе Киева волынцевская культура переходит и на правый берег (115). Вероятно, также вместе с салтовской, что может объяснить присутствие здесь расцветших пышным цветом впоследствии двузубых и трезубых "знаков Рюриковичей", до сих пор производящих впечатление "саморожденных". Этнокультурные контакты между славянами Левобережья и Правобережья Днепра (Киев) и жителями Хазарии могут являться причиной некоторых чисто внешних, в том числе и графических, заимствований, однако вряд ли к таковым относится принятие славянскими правителями титула "каган". Этим титулом русский правитель обозначался в западноевропейских и восточных источниках IX—X вв. (116). Считается, что принятие титула "каган" произошло в 20—30-е гг. IX в., "когда носитель этого титула в Хазарии еще не был символическим главой государства. В противном случае русскому князю не было бы смысла именоваться каганом". И далее: "В это время хакан хазар был реальным властителем, которого и считали царем (117). Справедливо подчеркивается, что правитель с таким титулом вряд ли был лишь племенным вождем, но "стоял во главе объединения, которое можно рассматривать как зародыш большого раннефеодального государства" (118). Именно о таком политическом объединении на территории во-лынцевской культуры писал В.В.Седов, полагавший, что в землях Восточной Европы другого мощного политического образования славян тогда не было", а если "в каганате русов все же был административный центр, то это мог быть только Киев" (119) . По всей вероятности, в Киеве находился и глава славянского государственного объединения — каган. Этот титул носил не только хазарский правитель, но и аварский. Он был хорошо знаком Западной Европе и Византии с VI в. в связи с вторжением аваров в Центральную Европу и их действиям там, в результате чего титул "каган" зафиксирован византийскими и латинскими источниками. В то же время известно, что в середине IX в. Русь представляла значительную силу, пользующуюся международным признанием (120), и принятие самого известного в регионе титула ее правителем вводило каганат русов в международное политическое поле. Таким образом, в принятии этого титула можно видеть не столько хазарское влияние, сколько своеобразную самоидентификацию, обусловленную прежде всего внешнеполитическими обстоятельствами (121). Предполагают, что Русский каганат прекратил свое существование после захвата Киева Олегом в 882 г., объединения среднеднепровских и северных территорий и образования единого Древнерусского государства (122). Однако титул "каган" использовали русские правители и после этого события, даже в период упадка Хазарии и после крещения Руси в X—XI вв. Об этом свидетельствуют уже "внутренние источники" и прежде всего первое, по сути дела, оригинальное произведение на русском языке "Слово о законе и благодати", созданное, как полагают, между 1037 и 1050 гг. тогда еще священником Берестовской церкви под Киевом, будущим митрополитом Иларионом. В "Слове" содержится "похвала каганоу нашемоу влодимероу. От него же крещени быхомъ" (124). Вряд ли именование несколько раз Владимира "каганом нашим" можно охарактеризовать только как риторический прием или желание "подчеркнуть исключительное положение русского князя в окружающем Византию мире" (125). Ведь после создания "Слова" в 1051 г. Ярослав Мудрый, собрав епископов в Софии Киевской, возвел своего духовника Илариона на митрополичий стол, после чего тот сделал особую запись — "Быша же си в лето 6559 владычествующу блговерьному кагану Ярославу сну Владимирю" (126), где "каган Ярослав" звучит как констатация. Иларион, судя по тексту "Слова", вполне естественно совмещает христианские и языческие имена Владимира (Василий) и Ярослава (Георгий), называя их все-таки каганами. Во вполне "прозаичной" надписи на стене Софии Киевской "Спаси, Господи, кагана нашего" подобным образом назван сын Ярослава Владимировича - Святополк Ярославич, правивший в Киеве в 1073 - 1076 гг. На стене Софии Киевской имеется и рисунок трезубца, кстати, более всего похожий на современный украинский герб (127). Думается, что надпись на стене того же храма "В (лето) 6562 месяца февраля 20-го кончина царя нашего...", которую связывают с Ярославом Мудрым (128), также имеет в виду "каганство" последнего, ибо известно, что правитель хазар, носивший титул "кагана", именовался также царем (129). Византийцы называли архонтами и хазарских каганов и русских правителей, но если для первых у них существовали и другие термины, то за вторыми наименование "архонт" сохранилось надолго. А.П. Новосельцев, признавая, что каганами русские правители именовались в IX—X вв., приходит к выводу, что во второй половине XI в. они ут рачивают этот титул и "в начале XII в. русский летописец не называет киевского князя хаканом даже применительно к прошлому" (130).С данным фактом соотносятся наблюдения филологов над термином "князь", который пришел к восточным славянам (устным путем) из болгарского языка довольно поздно - в конце (середине?) XI - начале XII в. Исследователь лексики "Повести временных лет" А.С.Львов, замечая, что летописец иногда слово "князь" употребляет взамен слов "цесарь" и "каган", подчеркивает, что он нарочито исключил слово "каган" не только по отношению к русскому правителю, но и по отношению к правителям даже тюркских народностей (131). В результате исследователь приходит к выводу: "В Повести временных лет слово князь введено при перередакции и переписывании этого исторического труда едва ли не ранее начала XII в. До этого времени... по крайней мере в Киеве, в том же значении, по-видимому, было употреблено тюркское по происхождению слово каган" (132). Лишь один раз в этом памятнике упомянут титул "каган" по отношению к разгромленному Святославом хазарскому правителю, но и то этот титул приравнивается к титулу "князь" ("хазары с князем своим каганом"). Как воспоминание о былом "каганьем времени" в "Слове о полку Игореве" (80-е гг. XII в.) титул каган используется по отношению к князю Олегу Святославичу. Не случайно ему приписывается прозвище "Гориславич" как напоминание о злых делах, которые совершил этот князь, являясь зачинщиком многих междуусобиц (133). Возможен здесь намек и на тот факт, что Олег Святославич был не только черниговским князем, но и управлял тмутараканским княжеством на Тамани, где жили потомки хазар. Он как бы уподоблялся хазарам, к которым в письменных памятниках этого времени прослеживается явно негативное отношение. В конце концов, "цивилизованный мир" и вовсе пренебрежительно начал воспринимать термин "каган". Известно изречение, сохранившееся в рукописи XIV в.: "Каган зверообразный скифский" (134) . Почти одновременно с титулом "каган" исчезают и "знаки Рюриковичей": одни считают, что это произошло в середине XII в. (135) , другие - в начале XIII в. (первой половине XIII в.) (136). Вернемся к толкованию знака русских монет. Как было показано в семантике знаков в виде двузубца и трезубца у ближайших соседей восточных славян, - в государстве Хазарский каганат просматривается отпечаток верований, в основе которых лежат индоевропейские (иранские) языческие культы, выразителями коих явились прежде всего амулеты. Древнерусские металлические амулеты и по типологии и по содержанию отличаются от салтовских (137). Их образы связаны со спецификой славянских верований. О славянских языческих божествах рассказывается в "Повести временных лет" под 980г.: "И нача княжити Володимеръ в Киеве единъ, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога и Симаръгла, и Мокошъ. И жряху имъ, наричюще я богы..."(138). Еще ранее в договорах Руси с греками упоминается "скотий бог" Белее (Волос) (139). Договоры, реконструирующие систему древнерусских языческих клятв, называют Перуна и Белеса, главных богов языческой Руси. Они считаются богами "первого ранга", восходящими к индоевропейской теони-мии (140). К явно славянским божествам относится Мокошь, женское божество, связанное с культом рожениц (141). Хоре и Симаргл истолковываются как иранские божества (142). Новые данные в результате изучения лексики "Слова о полку Игореве" свидетельствуют о "семантическом соотнесении" имен Дажьбога и Стрибога (внуки Дажьбога - князья, которые вели Русь к гибели, внуки Стрибога - дружинники, ее охраняющие), т.е. первый упомянут в отрицательном смысле, второй — в положительном (143).
Страница
6 - 6 из 13 Начало
|
Пред.
|
45678
|
След. |
Конец
Источники:
Сборник Московского нумизматического общества № 12, 2005 г.
Автор:
Соболева Н.А.
