О загадочном знаке первых русских монет. Соболева Н.А.
Страница
5 - 5 из 13 Начало
|
Пред.
|
34567
|
След. |
Конец Некоторые болгарские исследователи приписывали знак "ипсилон" с двумя вертикальными чертами по бокам князю Борису, который ввел в Болгарии в 864 г. христианство по православному образцу. Считали, что в первые годы после крещения, чтобы противопоставить себя Византии, он использовал свой родовой знак. В Великом Преславе не так давно обнаружена оловянная печать с рунными знаками типа "ипсилона" с вертикальными чертами по бокам, которую исследователи относят "к представителю наивысшей власти в государстве, т.е. хану или в его лице верховному жрецу" (74). Именно в Великом Преславе обнаружили "административную постройку", или "государственную канцелярию" X—XI вв., на кирпичах стен которой вырезан знак "ипсилон" с двумя вертикальными чертами (символ языческой религии). Считается, что здесь он использован как царский знак (75). (рис. 10). Петрова предложила еще один вариант реконструкщии праболгарских знаков: она сопоставила изображения двузубцев и трезубцев с изображениями верховных жрецов или шаманов, подчеркнув, что разнообразные геометрические и стилизованные формы "ипсилона" воплощают важнейшие ритуальные жесты шаманов во время их действия(76). Шаманство, как считают болгарские ученые, является "одной из очень характерных сторон структуры языческих верований праболгар" (77). В Болгарии обнаружены многочисленные изображения человеческих фигур с предметами, характерными для шаманского культа, — бубном, колотушкой, в трехрогих головных уборах (коронах), часто в масках, танцующие, с поднятыми или распростертыми руками. И в образном и в знаковом воплощении болгарские фигуры шаманов идентичны изображениям, известным на прародине тюрко-болгарских ритуалов, — в Центральной Азии и Сибири (78). (рис. 11). Как показали наблюдения П. Петровой, на мировоззрение болгар-язычников оказывали влияние не только раннетюркские культы, но и иные, в частности индоевропейские. Иранские божества у дунайских болгар воплощались в знаках, в специфических женских образах (79), причём, ученые подчеркивают, что иранская культура могла найти отражение в праболгарских верованиях не только через посредство соседствования с иранокультурными аланами в причерноморских степях, но и значительно ранее — еще в Азии, где праболгары ощущали влияние таких центров иранской культуры, как Хорезм, Согдиана, Бактрия (80). Отсюда наблюдающееся в Дунайской Болгарии сочетание тюркских культов и изобразительных традиций с иранской мифологией и иконографией уже на первых этапах существования государства. Детальное исследование популярного у протоболгар знака "ипсилон" в различных его вариантах привело П.Петрову к выводу, что в нем заключена идея божественной власти и ее субъектов: бога, шамана, земного правителя, причем вертикальные черты по бокам ("близнецы") усиливают божественность власти. На печати из Преслава изображен знак, совмещающий понятие божественности и земной власти (к сожалению, не удалось познакомиться с публикациями печати). Причем, как можно судить и по печати и по знакам, изображенным на кирпичах "государственной канцелярии" дворцового комплекса Великий Преслав, он может переходить из языческой эпохи в христианскую, будучи использован в этом случае как царский знак (81). Исследователи праболгарских знаков выделяют три периода их бытования включая XIVв. (82) . Можно предположить, что не только "ипсилон", но и другие знаки находили применение также во Втором Болгарском царстве (1187—1396). В частности, знаки в виде букв греческого или латинского алфавита, возникшие "на местной почве" в период Первого Болгарского царства (83). Подобный знак можно видеть на медных монетах болгарских царей (Михаила Шишмана, его же вместе с сыном Иваном). Лицевая сторона их занята фигурами конного или пешего царя в соответствующем одеянии и монограммой "ЦР" (в типе просматривается византийское влияние); оборотная сторона снабжена лигатурой, которую трактуют как монограмму Шишмана (84)(рис.14). Однако в графическом исполнении она идентична знаку, помещенному Л.Дончевой-Петковой на таблицах XXVII—XXVIII ("трезубец") (85) (рис.7). Несмотря на общность мировоззренческих концепций, характерных для языческого мира, и идентичность в связи с этим изобразительной символики (изображение "мирового дерева" в вертикальной и горизонтальной плоскостях — в виде стилизованного дерева с кроной, стволом и корнями, плетенки — четыре стороны света) в дохристианской, раннехристианской Дунайской Болгарии и Хазарии, при реконструкции их религиозно-мифологических систем практически в один и тот же хронологический период можно заметить определенное различие в системах верований. Это находит отражение в графической символике. Исследование амулетов как наиболее ярких выразителей религиозных предпочтений свидетельствует: знаки "ипсилон" с двумя вертикальными чертами по бокам в аналогичных памятниках Хазарии отсутствуют. Однако отсутствуют здесь и ярко выраженные изображения шаманизма и оформление последнего в соответствующей знаковой интерпретации. Отсылая читателя для ознакомления с системой знакового оформления верований населения Хазарского каганата к книгам В.Е.Флеровой, отмечу лишь наиболее общие положения, имеющие отношение к семантике двузубцев и трезубцев. Для мелкопластического искусства Хазарии характерна биполярность (отражение архаических космогонических представлений о движении солнца - днем слева направо, ночью - справа налево), зеркальное удвоение, нашедшее воплощение в типе амулета с парными композициями (фигуры по обе стороны оси), а в графике - с двузубцами и трезубцами. В биполярности, которая выделена Флеровой как составная черта искусства Хазарии, в том числе и графики, прослеживается идея противоборства двух взаимоисключающих космических принципов. Борьба богов света и огня с мраком, ритуальной скверной (битва богов и демонов) нашла отражение не только в космическом законе, восходящем к индоевропейским прототипам, но и в земных противопоставлениях: день - ночь, дождь - засуха, оазис - пустыня и т.д. (86). Подобное понимание мироздания являлось основой верований иранцев, оно же нашло отражение и в верованиях населения Хазарии, как можно заключить из построений В.Е.Флеровой. Она отмечает, что в Первом Болгарском царстве среди изображений, начертанных на крепостных стенах, на черепице и проч., присутствуют в реалистическом или схематическом исполнении антропоморфные изображения с характерно поднятыми вверх руками. Как показано выше, их связывают с праболгарским шаманским культом. Подчеркивая, что сюжет антропоморфного божества "с предстоящими" архаичен, Флерова применительно к своему исследованию раскрывает его как образ Великой богини (с сопровождаемыми ее "парными полукружиями или скобами"), что в схематической интерпретации выражено двузубцем. Автор приводит также сведения о том, что эмблемой Великой богини в контексте индоевропейских традиций мог являться и знак трезубца (87). Комплекс графических изображений вкупе с археологическим материалом "определенного назначения" - амулетами - позволил Б.Е.Флеровой воссоздать картину мировоззрения многоэтносового населения Хазарии. Выделенная ею языческая система верований является основополагающей для всего государства. Она не включает воздействие "мировых религий": христианства, иудаизма, существуя, так сказать, "в чистоте". Эта система сложилась в двуединстве тюркского и иранского, причем иранский оказывается приоритетным (88). Наверное, корни этого феномена кроются в самой глубокой древности, уходя в эпоху, когда южнорусские степи служили одной из областей обитания носителей индоевропейской культуры (89). Позднее этот факт создал приоритет "иранизмов" в образах мышления хазар. Хотя Флерова считает, что нельзя выделить в Хазарии особого знака подобного "ипсилону" с вертикальными чертами по бокам, характерного для Первого Болгарского царства (см. выше), изначальная сакральная семантика двузубцев и трезубцев ею подчеркивается. Поскольку в построениях В.Е.Флеровой "тема иранизма в верованиях населения каганата предстает шире и разнообразнее, чем простое продолжение аланских традиций в раннесредневековой культуре" (90), нет ничего удивительного, что автор напрямую обращается к культуре Ирана, стремясь обнаружить в ней аналогии хазарским знакам и символам. Бесспорно, заслуживает особого внимания ее интерес к тамгообразным знакам Ирана, которые изображены на штукатурке, встречаются на резных камнях, монетах, керамике, произведениях торевтики. Отечественные исследователи Сасанидского искусства полагают, что "ни смысловое значение этих знаков, ни их прототипы не выяснены окончательно" (91). Большинство ученых не считает их тамгами по происхождению, однако выделяет три группы знаков, среди которых могут быть и родовые тамги, и знаки, соответствующие определенным титулам и рангам, и знаки ("нешаны") храмов (92). К храмовым знакам относится, в частности, трилистник (трезубец). Подобный трезубец можно видеть на печати одного из магов (93). (рис. 13) Оставляя в стороне разнообразие начертаний двузубцев и трезубцев, анализ которых сделан в книге В.Е. Флеровой, подчеркну значимость ее заключения о генетическом единстве этих двух хазарских знаков. В значительной степени на этот вывод повлияла "коллекция" Хумаринского городища на Кубани (форпоста Хазарского каганата), состоящая почти сплошь из двузубцев и трезубцев, смысловая однородность которых, по мнению Флеровой, несомненна (94). В двузубце же, как считает автор, сконцентрирована символика священности верховной власти, с ним связаны мифы архаических индоевропейских верований - мифы о близнецах ("близнечные мифы"), образ Великой богини. (Как отмечалось выше, в Хазарии не выделен знак, непосредственно связанный с личностью правителя, с властью, например, с каганом.) Система "бинарных оппозиций", нашедшая яркое воплощение в амулетах - овеществленных символах верований населения Хазарского каганата, отразилась и в организации власти этого государства - двойственности управления, которое осуществляли каган и бек (95). Причем беку была присуща сугубо практическая деятельность (например, предводительство войском), каган же воплощал божественную магическую силу, что было хорошо известно всем соседним народам, воевавшим с Хазарией. При виде кагана, которого специально выводили по этому случаю, они обращались в бегство (96) . В начале IX в. хазарские правители и вельможи приняли иудаизм, В Хазарии возникла религия правящего дома, что отнюдь не означало отказа от прежних верований всего населения Хазарского каганата: "основная масса народа оставалась языческой. Причем язычество было здесь не пережиточным явлением, как в Дунайской Болгарии, у среднеазиатских кочевников, на Руси и в других странах, которые в конце I - начале II тысячелетия восприняли христианство или мусульманство, а полноправной религией народных масс" (97). Археологические раскопки, проводящиеся в последние годы на территории бывшего Хазарского каганата, приносят все больше доказательств сохранения здесь языческих обрядов и верований и отсутствия следов влияния иудаизма на памятники материальной культуры Хазарии. Это свидетельствует не только о веротерпимости, но и о крепости религиозной системы Хазарского каганата, что явилось отражением высокого уровня общественного развития последнего, как полагают исследователи (98). М.И. Артамонов считал крупное степное государство - Хазарский каганат "почти равным по силе и могуществу Византийской империи и Арабскому халифату". Во всяком случае, в VIII—IX вв. Хазарскому каганату принадлежало ведущее место в истории южных земель Восточной Европы, и именно Хазария была первым государством, с которым вступила в контакт Русь при формировании своей государственности (99).
Страница
5 - 5 из 13 Начало
|
Пред.
|
34567
|
След. |
Конец
Источники:
Сборник Московского нумизматического общества № 12, 2005 г.
Автор:
Соболева Н.А.
