Но и обороняющиеся понесли существенные потери, которые нечем было восполнить. Стремительная атака обнажила один из флангов немецкой обороны, чем не преминули воспользоваться офицеры северо-ланкаширского полка, организовавшие атаку на открывшуюся брешь. Вопреки позиции своего главнокомандующего, не любившего пулемёты, у ланкаширцев имелось несколько "Максимов". Их было слишком мало для того, чтобы проломить линию обороны, их нельзя было использовать в мобильном бою, но вот загнать в окопы теперь уже немногочисленных немцев и негров было вполне по силам. Английские пулемётчики открыли огонь, заставив защитников города ретироваться за линию обороны. По стечению обстоятельств, у последних к тому времени почти не осталось патронов и немецкие офицеры приготовились к последней отчаянной штыковой атаке. Вновь чаша весов склонилась в сторону генерала Эйткена...
И ТУТ ПРОИЗОШЛО ЧУДО, или нечто на него похожее. Оказалось, что ланкаширцы расположились на территории местной пасеки. Над их головами висели ульи, полные злых танзанийских пчёл, гораздо более крупных и ядовитых, нежели наши. Немцы и негры выпустили в англичан последние патроны - и волею случая, часть их повредила висевшие на деревьях ульи. Рассвирепевшие пчёлы покинули свои уютные жилища и яростно атаковали ничего не подозревавших англичан и подошедших к ним индусов. Первыми побежали сипаи, за ними - англичане (справедливости ради заметим - уже довольно малочисленные после пережитых тягот боя). Сипаи находу бросали винтовки, поскольку оные мешали им отмахиваться от пчёл и прикрывать голову руками. Обратный путь через болото доблестные индусы преодолели намного стремительнее, нежели в утренний поход. Выскочив на берег, они бросились в море и поплыли к английским кораблям. Впрочем, были и случаи героизма. Так, один английский сигнальщик не покинул свой пост на берегу ипродолжал отдавать сигналы флажками, несмотря на наличие не менее чем 300 пчелиных укусов, за что впоследствии был награждён Военным Крестом. Но таких случаев были единицы - подавляющая же часть солдат экспедиционного корпуса была деморализована и неспособна к продолжению боя. Потери сторон в этом странном сражении были таковы: 1. Обороняющиеся - 15 немцев и 54 воина-туземца убитыми и ранеными (примерно 1/4 от числа защитников Танги, поскольку, не все подразделения маленькой германской колониальной армии прибыли на место сражения). 2. Атакующие - более 800 убитых и примерно столько же раненых и пропавших без вести.
Англичане с позором убрались восвояси и вскоре превратились в посмещище. Удар по британскому престижу был столь весомым, что в газете "Таймс" вышла статья, обвинявшая немцев в использовании нового вида оружия - "дрессированных боевых пчёл". Что касается аммуниции, брошенной англичанами на берегу, то она стала законным трофеем полковника Пауля фон Леттов-Форбека и позволила ему сопротивляться англичанам, португальцам и бельгийцам ещё 4 года и закончить войну наступлением на португальский Мозамбик и британскую Родезию.
Индусы начали отступать и вскоре смешались со своими собратьями, шедшими позади них. Но тут удача улыбнулась генералу Эйткену: северо-ланкаширский пол и гуркхи, получив порцию немецкого свинца в грудь и некоторое количество индийского свинца в задницу, не потеряли присутствия духа и в стремительной атаке прорвались на окраины Танги, вступили в рукопашную схватку с её защитниками и оттеснили их к центру города. Англичане захватили городскую ратушу и водрузили над нею английский флаг. Полковник Пауль фон Леттов-Форбек попал в критическое положение. Его туземные содаты оказались слабее гуркхов в технике рукопашного боя и стали разбегаться кто куда. Линия обороны должна была вот-вот рассыпаться... английские моряки, видя Юнион Джек, развевающийся над зданием ратуши, салютовали победе... И ТУТ ПРОИЗОШЛО НЕЧТО. Капитан фон Хаммерштейн, командовавший одной из рот защитников Танги, видя, что его подчинённые-туземцы отступают и разбегаются во всех возможных направлениях, за исключением того, откуда наступали англичане, заорал на своих солдат: "Кого я вижу, женщин или гордых воинственных сынов Вахехе и Ангони?!" При этом, он имел в виду национальную принадлежность своих подчинённых, являвшихся представителями двух вышеназванных племён. Призыв капитаны не возымел действия - ещё не стихли его слова, как молодой воин племени Вахехе дал стрекача. Выкрикнув немецкое ругательство, фон Хаммерштейн вытащил из своей полевой сумки бутылку вина и в сердцах со всей своей тевтонской моченьки запустил её вослед удирающему негру. Так уж вышло, что бутылка прилетела аккурат, в затылок паникёру, отчего тот брякнулся на землю. Видевшие всё это воины племени ангони, испытывавшие к племени вахехе такой же дух соперничества, как мы - к полякам, подняли на смех незадачливого беглеца. Это очень не понравилось соплеменникам последнего, которые испытали острое чувство унижения и стыда за своего единородца. Для начала они хорошенько измордовали получившего по башке бутылкой соратника, а затем, желая реабилитироваться перед ангони и капитаном, ринулись в атаку на гуркхов и англичан. Теперь уже и воины ангони, не желая уступить конкурентам, ринулись вслед за ними. Первыми под руку попались сипаи, не отличающиеся боевым задором. Вахехе и Ангони, вооружённые ручными пулемётами, накрыли индусов лавиной огня и обратили их в бегство. Стрельба из пулемётов велась прямо находу (ствол укладывался на плечо впереди идущего воина), что обеспечивало неграм преимущество в плотности огня, превратив их стационарные огневые точки в мобильные. Выгнав врага из города, немцы и негры ринулись в болото, где ещё находилось немало англичан. Началась рукопашная схватка, где, опять-таки, за счёт мобильного использования пулемётов немногочисленные защитники Танги одержали верх над численно превосходившим их врагом.
Тут то их и поджидали четыре роты полковника Пауля фон Леттов-Форбека, уютно устроившиеся за земляной насыпью, отделявшей город от болота. Умный полковник обеспечил телефонную (!) связь между каждой из рот, благодаря чему, мог стремительно отдавать распоряжения подчинённым. За те два дня, когда англичане неспешно выгружали на берег свои припасы, немцы успели обнести насыпь несколькими рядами колючей проволоки; кроме того, в отличие от генерала Эйткена, не любившего пулемёты, полковник Пауль оные весьма уважал и не преминул воспользоваться неожиданной двухсуточной форой для организации пулемётных позиций. Англичане сами загнали себя в ловушку, высадившись на болоте - теперь они были вынуждены наступать именно в то место, где ИХ ТЕРПЕЛИВО ЖДАЛИ. Впрочем, вторая серия неприятностей началась ещё до появления сипаев перед пулемётными гнёздами: во время второго марша по болоту они подверглись обстрелу со стороны лучших туземных стрелков, которых полковник фон Леттов-Форбек спрятал в густых ветвях баобабов. Одним словом, в то время, когда индусы месили болотную жижу, негры увлечённо палили в них ОТКУДА-ТО СВЕРХУ, отдавая предпочтение офицерам, одетым в красивую, яркую парадную форму, существенно облегчавшую туземцам задачу по выбору цели. Ну, а когда первые ряды атакующих вышли на сухую землю и изготовились к атаке, в дело вступили немецкие пулемёты. Напомню, что впереди шли гуркхи и Северо-Ланкаширский полк - цвет этого экспедиционного корпуса. После того, как немцы открыли пулемётный огонь, смертоносные очереди начали достигать и индусов, ещё маршировавших по болоту. Те в ответ стали палить из винтовок в направлении пулемётчиков, а поскольку между пулемётчиками и сипаями аккурат располагались гуркхи и ланкаширцы, то досталось именно им.
Генерал Эйткен, накануне рассмотревший город Тангу в бинокль и не заметивший оборонительных сооружений, приготовился к лёгкой прогулке. Он отдал приказ начать неспешную выгрузку на берег аммуниции, а также разрешил офицерам нарядиться в парадную форму, поскольку, предполагал скорое триумфальное вступление в порт и победу над противником. Доставка аммуниции растянулась на двое суток. Это позволило защитникам Танги существенно укрепить свои оборонительные позиции и подтянуть ещё две роты солдат. Но И ЭТО промедление не являлось фатальным для успеха экспедиции, поскольку, очень уж малочисленны были германские колониальные войска, даже с учётом подошедших подкреплений. Англичане наладили торговлю с местными жителями и узнали о том, что им противостоит жалкая горстка обороняющихся. Генерал Эйткен окончательно уверился в предстоящей Виктории и, не удосужившись произвести разведку местности, 4 ноября 1914 года двинул свои войска в атаку. Атака при отсутствии малейших представлений о местности, по которой она будет проходить, стала ЕЩЁ ОДНОЙ КАПЛЕЙ. Два полка сипаев угодили в трясину, кое-как выбрались из неё и, порядком уставшие и измазанные в болотной тине, продолжили движение вперёд. НЕМЦЕВ НЕ БЫЛО. Индусы и их английские офицеры приободрились и тут... ... и тут из болотной жижи вынырнули негры, дали залп, уложили наповал трёх офицеров и с воем атаковали бангалорский полк. Сипаи пришли в ужас, поскольку вообразили, что подверпглись атаке каннибалов. Они пустились наутёк, развив при этом спринтерские скорости и завидную прыть. Английские офицеры Бангалорского полка пытались остановить бегущих, но тут же были убиты туземцами. Дошло до того, что офицер-индус пытался зарубить английского офицера, препятствовавшего его бегству, и был застрелен последним. Отступив на берег, англичане решили, что подверглись атаке противника, численностью от 2000 до 3000 человек (на деле же в атаке участвовало менее 200 туземных солдат). Потери англичан на тот момент составили более 300 убитых сипаев. Генерал Эйткен пришёл в ярость и отдал приказ об атаке всеми имеющимися силами, то есть, более чем 7500 человек. При этом, он решил достичь успеха в штыковой атаке и рукопашном бою - для чего в первую линию выдвинул северо-ланкаширский пехотный полк, укомплектованный чистокровными англичанами, а также кашмирский стрелковый пол гуркхов, славящийся своей стойкостью в рукопашном бою. Командир эскадры предложил обстрелять город из пушек, на что генерал сухо ответил в том смысле, что "хватит с них и холодного оружия". И вот, первая линия атаки приблизилась к окраинам Танги...
...меж тем, англичане неспешно занялись разминированием гавани и занятие это отвлекло их внимание от некоторого оживления, воцарившегося на берегу. Как ни странно, ни одной мины найдено не было. Зато, на траление гавани ушло несколько часов, в продолжение которых вся экспедиционная рать оставалась на кораблях и изнывала под африканским солнцем. Собственно говоря, мин и не было - просто хитроумный бургомистр нашёл способ выиграть время, столь важное для немногочисленных защитников города. Впрочем, и здесь ещё всё было в руках генерала Эйткена и англичане имели все шансы на победу. Но тут в дело вновь вступил Его Величество Случай. Командир эскадры капитан Кофилд не желал рисковать кораблями, опасаясь не существующих "мин" и настоял на том, чтобы высадка пехоты была произведена на расстоянии мили от Танги. Генерал-майор Эйткен счёл сию предосторожность разумной и отдал соответствующее распоряжение. Близилась тёмная, как смоль африканская ночь. Англо-индийское воинство приступило к высадке на берег. И только тут обнаружилось, что местом высадки является болото, кишащее ядовитыми змеями и комарами. Индийские солдаты, рекрутированные из деревень, считали, что земля, на которую они ступили, была населена каннибалами, в связи с чем, их воинский дух с наступлением ночи испарился, как запах дешёвого тройного одеколона. Индусы начали сослепу палить в темноту из винтовок, воображая, что к ним подкрадываются злые негры-людоеды. Появились первые потери, ибо неопытные последователи Вишну и Шивы палили друг в друга. Наступило утро...
Тем временем, генерал Эйткен допустил вторую ошибку: отказался взять пулемёты, посчитав, что они "пожирают" слишком много боеприпасов, а кроме того, создают у его подчинённых "оборонческие настроения". Эйткен же планировал сугубо наступательную операцию, справедливо рассчитывая победить противника не умением, так числом. Не то, чтобы отсутствие пулемётов сильно снижало его шансы на победу, но, в купе с шестнадцатидневной задержкой, стоившей англичанам потери фактора внезапности, явилось ЕЩЁ ОДНОЙ каплей, которая, как известно, камень точит. Наконец, море успокоилось и англичане двинулись к намеченной цели, каковою являлся порт Танга, располагавшийся на территории современной Танзании. Танга была населена германскими колонистами, преимущественно, выходцами из Пруссии. Это был маленеький, но аккуратный городок, архитектура которого напоминала далёкую Германию. При этом, немцы вполне ладили с туземным населением и могли рассчитывать на его лояльность. И вот, 2 ноября 1914 года в бухту Танги прибыла британская эскадра, доставив к африканским берегам восьмитысячный корпус генерала Эйткена. Далее начались неожиданности. На пирсе при полном параде стоял бургомистр Танги герр Аурахер. От англичан прибыл парламентёр и уведомил его о том, что "все мирные соглашения, ранее заключённые между Великобританией и Германией, отныне признаются недействительными". Бургомистр вежливо выслушал парламентёра, не менее вежливо уведомил его о том, что гавань заминирована и попросил предоставить время на "консультации с губернатором колонии". Англичанин любезно согласился подождать. Между тем, герр Аурахер направился вовсе не к губернатору, а послал гонца к полковнику фон Леттов-Форбеку, уведомляя его о прибытии англичан, после чего переоделся в немецкую военную форму и приготовился к бою. Полковник, получив письмо, немедленно направил в город две роты солдат, вскоре занявших заранее подготовленные позиции...
Его Величество Случай. Монеты Немецкой Восточной Африки.
Впрочем, даже несмотря на утрату фактора неожиданности, генерал Эйткен имел все шансы на победу, поскольку, против его восьмитысячной армии Германская Восточная Африка на тот момент могла выставить отряд, состоявший лишь из 155 немцев. Командовал ими опытный полковник Пауль фон Леттов-Форбек - сорокачетырёхлетний служака, не питавший иллюзий по поводу потенциала своего воинства, но безраздельно преданный кайзеру и Родине. Узнав о погрузке экспедиционного корпуса на суда в бомбейской гавани, полковник немедленно мобилизовал 1200 воинов-туземцев и начал обучать их стрельбе. Шестнадцатидневная задержка англо-индийского воинства дала время привить рекрутам подобие того, что в годы моей юности именовалось "начальной военной подготовкой". Таким образом, германские колониальные войска достигли численности чуть более 1300 человек - много лучше, чем было, но ничтожно мало, по сравнению с силами противника. Впрочем, туземцы оказались весьма способными к обучению в стрельбе и к исходу второй недели они уже сносно попадали в мишени на расстоянии до 500 метров. Оставалось ждать.
Приложение: портрет полковника фон Леттов-Форбека.
Его Величество Случай. Монеты Немецкой Восточной Африки.
В один ненастный осенний день 1914 года в гавань города Бомбей прибыло внушительное воинство - 8000 вооружённых солдат-индусов под командованием английских офицеров и генерал-майора Эйткена погрузились на пароходы, исполняя приказ, поступивший из Лондона: срочно отбыть на Африканский континент, вторгнуться в Германскую Восточную Африку и одержать решительную победу над немцами, с которыми метрополия находилась в состоянии войны. Сказано - сделано. Восьмитысячный экспедиционный корпус погрузился на корабли и приготовился к отплытию. Но тут неожиданно испортилась погода и отплытие пришлось задержать. Английское командование в лице генерала Эйткена рассудило в том смысле, что для поддержания дисциплины солдат необходимо держать под строгим присмотром, сиречь, на берег не отпускать. Всё бы ничего, да только шторм затянулся на 16 дней... Итак, индийские солдаты начали массово страдать от морской болезни. Вскоре прибавились проблемы с санитарией, к которой сии витязи были совершенно не приучены - в результате "ограниченный воинский контингент" дружно заболел кишечными инфекциями, а проще говоря, поносом. Наконец, шестнадцатидневная задержка лишила предстоящую кампанию фактора внезапности, поскольку немецкая колониальная администрация Германской Восточной Африки за столь долгий срок успела и информацию о предстоящей атаке получить, и контрмеры против оной подготовить. Одним словом, поход генерала Эйткена отнюдь не должен был быть усыпан розами....
50 вату 1990 года, медно-никелевый сплав, масса - 15 граммов, диаметр - 33 мм, толщина - 2,25 мм, тираж неизвестен. Чеканились в 1983, 1990, 1995, 1999, 2002 и 2009 годах.
20 вату 1990 года, медно-никелевый сплав, масса - 10,2 грамма, диаметр - 28,45 мм, толщина - 2,05 мм, тираж неизвестен. Чеканились в 1983, 1990, 1995, 1999 и 2010 годах.
10 вату 1983 года, медно-никелевый сплав, масса - 6,1 грамма, диаметр - 24 мм, толщина - 1,89 мм, тираж неизвестен. Чеканились в 1983, 1990, 1995, 1999 и 2009 годах.
5 вату 1990 года, никель-латуневый сплав, масса - 4 грамма, диаметр - 23,5 мм, толщина - 1,31 мм, тираж неизвестен. Чеканились в 1983, 1990, 1995, 1999, 2002 и 2009 годах.
2 вату 1990 года, никель-латуневый сплав, масса - 3 грамма, диаметр - 20 мм, толщина - 1,38 мм, тираж неизвестен. Чеканились в 1983, 1990, 1995, 1999 и 2002 годах.
1 вату 1983 года, никель-латуневый сплав, масса - 1,99 грамма, диаметр - 16,95 мм, толщина - 1,2 мм, тираж неизвестен. Чеканились в 1983, 1990, 1995, 1999 и 2002 годах. По имеющейся информации, отчеканены на Австралийском Королевском монетном дворе (Канберра).
1 января 1981 года начинает свою деятельность Центральный банк Вануату. С этого времени новогебридский франк получает новое название – вату. Тем не менее, в 1981 и 1982 годах продолжался выпуск монет, на которых обозначалось прежнее название национальной валюты. Однако 22 марта 1982 года начинается выпуск купюр и монет, номинированных уже в вату; при этом, законным платёжным средством до 1 апреля 1983 года оставался и австралийский доллар. Для обращения были отчеканены монеты достоинством 1, 2, 5, 10, 20, 50 и 100 вату. Также были выпущены купюры номиналом 100, 200, 500, 1000, 5000 и 10000 вату. На текущий момент 1 доллар США соответствует 109,905 вату. 1 рубль = 1,9536 вату.
Теперь остановимся на истории денежного обращения Новых Гебрид. До 31 августа 1941 года население использовало сразу три валюты: австралийский фунт, британский фунт стерлингов и французский франк. Кроме того, в 1921 году администрацией французских поселений были выпущены собственные банкноты номиналом 25 франков, также поступившими в обращение. С 31 августа 1941 года валютой кондоминиума официально становится новогебридский франк, однако наряду с ним в обращении остаётся и австралийский фунт. Устанавливается обменный курс: 1 австралийский фунт = 141,3 новогебридских франка. Производство банкнот было поручено Банку Индокитая, причём, на оных изображался лотарингский крест и помещалась надпись «Новые Гебриды Свободная Франция». По объективным причинам, эмиссия осуществлялась не на территории собственно Французского Индокитая, контролировавшегося провишистскими силами, а филиалом банка, расположенным в г. Нумеа , столицы Новой Каледонии. Сперва были выпущены банкноты достоинством 5, 20, 100, 500 и 1000 франков, а в 1943 году – того же номинала, но уже не Банком Индокитая, а Национальной французской службой Новых Гебрид. Декретом от 26 декабря 1945 года, валютой Новых Гебрид становится франк французских Тихоокеанских колоний. При этом он был «привязан» не к страдавшему от инфляции французскому франку, а к доллару США. Курс тихоокеанского франка был следующим: 1 тихоокеанский соответствовал 2,4 французского (к 1949 году он увеличился до 5,5 французских франков за 1 тихоокеанский). Напротив, по отношению к доллару курс был низким: за 1 доллар США давали 49,6 тихоокеанских франков. Однако, уже 20 сентября 1949 года паритет («привязка») тихоокеанского франка к доллару была отменена. С 1 января 1960 года после проведения денежной реформы во Франции, курс местной валюты радикально изменился: теперь за 5,5 «новых» французский франков давали 100 франков тихоокеанских. Кроме того, с февраля 1966 года в обращении в качестве законных платёжных средств стали использоваться и австралийские доллары, пришедшие на место фунтов. Следует упомянуть и о том, что Эмиссионный институт заморских территорий Франции, учреждённый 22 декабря 1966 года, вскоре наладил выпуск местных банкнот достоинством 100, 500 и 1000 тихоокеанских франков, на которых имелась надпись «Новые Гебриды». В 1966 году Парижским монетным двором были отчеканены монеты достоинством 100 новогебридских франков – первые в истории кондоминиума. В дальнейшем были выпущены монеты достоинством 1, 2, 5, 10, 20 и 50 франков (последний выпуск монет с номиналом в новогебридских франках состоялся в 1982 году).
С началом Второй Мировой войны на Новых Гебридах было создано несколько перевалочных пунктов для американских войск, сражавшихся против Японии. Это вдохнуло жизнь в местную экономику: было создано несколько взлётно-посадочных площадок, активизировались сельскохозяйственное производство и торговля. В 1958 году англо-французские колониальные власти организовали местное самоуправление населения – консультативный совет. Функции последнего были, в общем, довольно ограниченными, однако и это было большим шагом вперёд, в особенности, учитывая присутствие в нём и аборигенов-меланезийцев. В 60-е годы активно развивается местная экономика, создаётся ряд крупных животноводческих кооперативов, что сопровождалось незаконным захватом европейцами плодородных земель, принадлежавших аборигенам. Подобная практика вызвала протест меланезийцев, выразившийся в создании национальной организации, сперва боровшейся за расширение прав коренного населения, а впоследствии и за независимость. В 1975 году была избрана Представительная ассамблея – первый в истории местный парламент, обладавший некоторыми правами в области осуществления законотворческой деятельности. В последующие 5 лет население добивалось всё больших прав и свобод; наконец, 30 июня 1980 года англо-французский кондоминиум был окончательно упразднён и на политической карте мира появилось новое государство – Республика Вануату.
В 1894 году «Каледонская компания Новых Гебрид» обанкротилась, её активы были выкуплены французским правительством и на их основе было учреждено «Французское сообщество Новых Гебрид». Новое общество продолжило скупку земель у местного населения, а также основало несколько сугубо французских поселений, что вызвало конфликт с аборигенами, завершившийся победой европейцев. Во избежание конфликта с англичанами, в марте 1906 года было подписано соглашение о кондоминиуме – совместном англо-французском владении островами Новые Гебриды. Губернаторы Фиджи и Новой Каледонии получили статус верховных комиссаров Новых Гебрид и стали совместно осуществлять административно-хозяйственные функции. Впрочем, губернаторам было не с руки покидать места своей основной дислокации, в связи с чем, от их имени властные полномочия осуществляли два резидент-комиссара. Был создан единый суд, введён запрет на ношение огнестрельного оружия и хранение спиртного. При этом если английские судьи стремились в той или иной степени защищать земельные права аборигенов, то французские, как правило, выносили предвзятые решения в пользу европейцев. Следствием чего явилась концентрация наиболее плодородных земель в руках французских колонистов. С 1914 года у резидент-комиссаров появляются окружные представители – чиновники низового уровня, осуществлявшие административный контроль на местах. После окончания Первой Мировой войны на Новые Гебриды стали пребывать вьетнамские рабочие, число коих к 1929 году достигло 6000 человек, хотя в последующие годы большинство из них было репатриировано на родину, поскольку их использование в сельском хозяйстве перестало быть экономически выгодным
К началу ХХ века, наряду с аборигенами, на островах постоянно проживали и европейцы (англичане и французы), однако общее число их было менее 1000 человек). При этом, французы находились в несколько более привилегированном положении: французское правительство разрешало им продавать аборигенам алкоголь и огнестрельное оружие, что приносило неплохие прибыли. Что касается англичан, то они такой возможности были лишены, в виду строгости британского законодательства. Колониальная экспансия французов осуществлялась посредством скупки земель у местного населения через «Каледонскую компанию Новых Гебрид», основанную ещё в 1882 году. Англичане не стремились овладевать Новыми Гебридами, однако были вынуждены учитывать позицию своих австралийских подданных, опасавшихся, что в случае передачи островов французам, последние создадут там каторжные лагеря для своих уголовников, которые при побеге непременно осели бы в Австралии, которой хватало и собственного жулья. Кроме того, протестантские пасторы опасались возникновения у них под боком очага католической веры, способной составить им конкуренцию. Одним словом, Лондон, не будучи особенно заинтересован в контроле над Новыми Гебридами, был вынужден проявить жёсткую позицию, благодаря чему процесс юридического оформления колонизации затянулся. В результате французские поселенцы оказались в щекотливом положении: в отличие от англичан, признававших церковный брак, они не могли жениться иначе, нежели, с участием представителей муниципалитета. Таким образом, местные англичане преспокойно венчались у пасторов, а французы кусали себе локти. Невозможность удовлетворения матримониальных потребностей даже побудила жителей коммуны Франсвиль объявить о создании собственного государства – событие это произошло 9 августа 1889 года. Первой заботой жителей новоявленной «державы» стало избрание мэра-президента, который, помимо прочего, имел право регистрировать их браки. Парижу сия самостийность крайне не понравилась и уже к лету следующего, 1890 года, государство Франсвиль было ликвидировано (что, в общем, было немудрено, учитывая, что его население не превышало 550 человек).
Республика Вануату – маленькое островное государство в Меланезии, занимающее территорию 12190 кв. км, на которой проживает чуть менее 235000 человек. Столица Вануату – город Порт-Вила, расположенный на острове Эфате. Республика Вануату расположена на островах архипелага Новые Гебриды, открытого испанским мореплавателем Педро Фернандесом де Киросом в 1605-1606 годах. Первым из островов архипелага был открыт остров, получивший название Австрийская земля Святого Духа или Эспириту-Санто, как его именуют ныне; здесь капитаном де Киросом было основано поселение Новый Иерусалим на реке Иордан. Впрочем, поселение просуществовало всего 35 дней, после чего было навсегда покинуто испанцами, отплывшими в Мексику. С этого времени и в последующие 166 лет ни один европеец не ступал на земли архипелага. Лишь в 1768 году французский путешественник Луи Антуан де Бугенвиль прибыл на остров Эспириту-Санто с экспедицией, обогнул его, убедившись, что имеет дело именно с островом, а не с частью материка, после чего продолжил плавание, попутно открыв ряд ранее неизвестных европейцам островов архипелага. Шесть лет спустя, в 1774 году английский мореплаватель Джеймс Кук посетил острова, открытые его предшественниками, и дал архипелагу имя – Новые Гебриды, названные так в честь Гебридских островов, расположенных недалеко от шотландского побережья. В XIX веке сюда стали прибывать торговцы сандаловым деревом, а также охотники за рабами. Впрочем, население Новых Гебрид было немногочисленным, в связи с чем, острова не представляли большого интереса для работорговцев. Во второй четверти столетия явились и вездесущие протестантские и в меньшей степени католические миссионеры, а также китобои и собиратели моллюсков (считалось, что местные моллюски повышают потенцию, в связи с чем они пользовались большим спросом в Китае). С 1863 года возникает и в дальнейшем ширится «охота на чёрных дроздов»: по сути своей, это был наём местного населения для работы на плантациях Фиджи, Новой Каледонии и Австралии в условиях, близких к рабским. За 40 лет было вывезено до 40000 человек, что существенно сократило коренное население архипелага.
10 марок 1930 года, алюминиево-бронзовый сплав, масса - 8 граммов, диаметр - 27 мм, тираж - 260000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Чеканились в 1928-32, 1934-39 года.
5 марок 1935 года, алюминиево-бронзовый сплав, масса - 4,5 грамма, диаметр - 23 мм, толщина - 1,7 мм, тираж - 436000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Чеканились в 1928-33, 1935-42 и 1946 годах.
1 марка 1942 года, медь, масса - 4 грамма, диаметр - 21 мм, толщина - 1,6 мм, тираж - 11200000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Чеканились в 1940-43 и 1949-51 годах.
1 марка 1921 года, медно-никелевый сплав, масса - 5,1 грамма, диаметр - 24 мм, толщина - 1,5 мм, тираж - 10048000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Хитонский монетный двор (Бирмингем, Великобритания). Чеканились в 1921 (Хитон) и 1922-24 (Хельсинки) годах.
50 пенни 1943 года, медь, масса - 2,55 грамма, диаметр - 18,5 мм, толщина - 1,44 мм, тираж - 3140000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Чеканились в 1940-43 годах.
25 пенни 1942 года, медь, масса - 1,27 грамма, диаметр - 16 мм, толщина - 1,05 мм, тираж - 6464000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Чеканились в 1940-43 годах.
10 пенни 1928 года, медь, масса - 5 граммов., диаметр - 22 мм, толщина - 1,9 мм, тираж - 1006000 экземпляров. Чеканились в 1919-24, 1926-31 и 1934-40 годах. В обращении до 1963 года.
Финляндская Республика. 1 пенни 1923 года, бронза, масса - 1 грамм., диаметр - 14 мм, тираж - 990000 экземпляров. Гравёр: Исак Густав Санделл. Монетный двор Хельсинки. Чеканились в 1919-1924 годах.
50 пенни 1914 года, серебро 750-й пробы, масса - 2,5494 грамма, диаметр - 18,6 мм, толщина - 1,2 мм, тираж - 600000 экземпляров. Чеканились в 1872, 1874, 1876, 1889-93, 1907-1908, 1911 и 1914-17. Правление императора Николая II.
25 пенни 1916 года, серебро 750-й пробы, масса - 1,2747 грамма, диаметр - 16 мм, толщина - 0,9 мм, тираж - 6392000 экземпляров. Чеканились в 1865-69, 1871-73, 1875-76, 1889-91, 1894, 1897-99, 1901-1902, 1906-10, 1913 и 1915-17. Правление императора Николая II.
