Колызин А.М. "О монетном чекане в последние годы княжения Дмитрия Донского".

Вопросы  чеканки русских монет ХIV-ХV вв. давно привлекают внимание исследователей. Но работа с  данным  нумизматическим материалом  довольно сложна. Сложность изучения русских монет ХIV-ХV  вв.  объясняется  не  только  их  малым  размером   и примитивной  техникой  чеканки.  При  расшифровке   надписей, определении времени  и  места  чеканки  необходимо  постоянно помнить,   что   монетный   чекан   особенно   ярко   отражал политическую ситуацию того времени. В нем проявлялись амбиции князей  по  отношению  друг  к  другу  и  к Золотой Орде. Это находило отражение в помещаемых сюжетах и надписях.

В  1981  и  1989  г. вышли две книги известного советского нумизмата  и археолога Г.А.Федорова-Давыдова, в которых опубликован обработанный им огромный клад русских монет ХIV - начала ХV в., найденный в 1961 г. в лесу у села Черная Промза Больше-Березниковского  района Мордовской АССР и по месту его хранения получивший  название  "Саранский".[1]  Клад был зарыт в начале 1409  г.  и  содержал  2438  русских  и 109 джучидских монет. Проделав  колоссальную  работу,  опираясь на весовые данные и широко используя метод штемпельного анализа,  автору  удалось точно  атрибуировать  многие  монетные  типы.   Однако   его атрибуция некоторых типов все же вызывает сомнения.

Если  посмотреть  на  состав  известных  ранних кладов, то видно, что московских  монет  во  всех  кладах  содержится  в несколько  раз  меньше,  чем монет суздальско-нижегородских и не определенных русских.[2] Г.А.Федоров-Давыдов отмечает: "В Ковровском, Окуловском (в бассейне реки Клязьмы, рядом  с  Москвой) и Безымянном кладах московских монет почти нет...".[3] Доля   суздальско-нижегородских   и не определенных  монет в этих кладах составляет соответственно 90, 95 и 98,9%.  В Саранском кладе, который содержал почти две с  половиной  тысячи  русских  монет,  то есть  почти столько, сколько все остальные клады вместе взятые, московские монеты  составляют 17,4%, а суздальско-нижегородские  и не определенные   -   78,2%.   По  непонятным  причинам Московское  княжество  оказывается  в  каком-то  "обделенном" положении. И это тогда, когда московские князья, владевшие и     владимирским   столом,   руководили   сбором   большей части ордынского выхода. Мы согласны  с  Г.А.Федоровым-Давыдовым, считая,  что  монета  в  средневековой  Руси     была  не только денежной  единицей,  но  и особым   "глашатаем"   княжеской политики.  Поэтому  кажется  очень странным, что    в Московском  княжестве чеканили   монет меньше, нежели в  каком-либо  другом русском       княжестве,  пусть  даже и очень   крупном, с   развитыми  торговыми отношениями. Удивляет   также то, что практически  во всех  кладах, сокрытых в  XIV-XV вв., отсутствуют монеты Дмитрия Донского. Получается, что князь,  одним  из  первых  начавший чеканку  монет  на  Руси,  по каким-то причинам организует ее довольно  слабо,  в  то  время   как   его   современники   - суздальско-нижегородские  князья  -  обильно  чеканят монеты. Монет Дмитрия Донского (да и то предположительно) в  oгромном Саранском  кладе всего 3, в то время как его современников - 494 экз.   (Дмитрия   Константиновича   -    201,    Бориса Константиновича  -  25,  Василия Кирдяпы - 145, анэпиграфных, чеканенных  по типам великокняжеских монет указанных князей, - 123).[4] Даже если взять общее количество денег Дмитрия Донского по  трем  крупнейшим  собраниям  - Государственного Эрмитажа, Государственного   Исторического   музея   и    Новгородского Государственного  объединенного  музея-заповедника,  то их насчитывается  всего  99  экземпляров.[5] Причем больше половины из них составляют  анонимные  монеты  (с  изображением  воина  в профиль),  часть  из  которых  может  в результате проведения поштемпельного   анализа   оказаться   монетами   Василия   I Дмитриевича.

Было  бы  несправедливо  связывать   с   разорением   Руси Токтамышем  в  1382  г.  ослабление чеканки лишь в Московском княжестве, так как московский князь собирал  ордынский  выход со  многих  русских княжеств и никто не остался в стороне от той тяжелой дани, которой обложил  Токтамыш  Русь.  Насколько велика  была  эта  дань,  можно  судить хотя бы по следующему факту. Дмитрий Донской в 1371 г. выкупает в Орде за десять  тысяч рублей старшего сына тверского князя Михаила Александровича - Ивана,  а в 1383 г. он не выплачивает за своего старшего сына  Василия  восемь  тысяч  рублей,  которые  требует  за   него Токтамыш.[6] Для сравнения скажем, что в конце XIV в. великий князь      московский   платил   со  своих   земель  дань   Орде   5320 рублей   в  год.[7] В конце 1385 г.  Василию удается  спастись бегством из плена.[8] В 1386 г.  Дмитрий  Донской  предпринимает  поход  на Новгород,  в  результате  чего  получает  с  города  восемь  тысяч рублей.[9] Это  значительное  количество  серебра вполне могло пойти на увеличение размеров чеканки собственной монеты.

Одной  из мер, которую использовали князья, чтобы получить выгоду   от   монетной   чеканки,   было    понижение    веса монет.[10] По-видимому,  и  Дмитрий  Донской  прибег  к  этой вынужденной   мере.  Вероятно,  последними  монетами  Дмитрия Донского, несущими читаемые  подражания  арабской  надписи  с именем   Токтамыша,   были   монеты  с  изображением  петуха, поскольку  их  вес  несколько  ниже  веса остальных его именных денег (табл. 1).

Можно предположить, что по возвращении из Орды  наследника великого  княжения  -  Василия  - Дмитрий Донской, зная, что теперь его  старший  сын  вне  опасности,  и  получив значительную    контрибуцию    с    Новгорода,   осуществляет определенные мероприятия в денежном деле, а именно  проводит денежную   реформу.  В  результате  этой  реформы  происходит снижение  веса  монет  и  коренное  изменение  в   оформлении монетного   типа  -  отказ  от  арабской  надписи восхваляющей  золотоордынского  хана  на  реверсе  московских денег.

Какие же монеты с обеими "чисто русскими" сторонами  могли чеканиться в последние годы княжения Дмитрия Донского? На наш взгляд, их следует искать среди монет, относимых большинством исследователей  к не определенным, а Г.А.Федоровым-Давыдовым к чекану Нижнего Новгорода под властью Москвы.

Монеты,  чеканенные в Нижнем Новгороде после присоединения  его  к  Москве,  Г.А.Федоров-Давыдов распределил на несколько типов.[11] Мы  распределили те же монеты на несколько групп, исключив лишь те, на которых не отчеканена или не видна  одна из  сторон,  что  важно при определении весового максимума по каждой группе.[12]

Монеты с круговой надписью "Печать князя Великого"

I группа

№ 711-721 (33 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Нечитаемое подражание (по типу великокняжеских монет Бориса Константиновича и Василия Кирдяпы)

II группа

№ 722-727 (61 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним человеческая голова

№ 731-737 (41 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой влево, перед ним человеческая голова.

№ 738, 739 (14 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с саблей вправо, перед ним человеческая голова

№ 740-754 (34 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой влево, спереди и сзади звездочка и точки

III группа

№ 755, 761, 762 (7 экз.)

л.с. Кентавр: надпись

о.с. Четвероногое существо вправо; надпись

№ 763-767 (19 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Четвероногое существо вправо в звездчато-точечном ободке

IV группа

№ 777-785 (15 экз.)

л.с. и о. с. Человек с секирой и саблей вправо; надпись

V группа

№ 786-795 (15 экз.)

л.с. Человек с секирой вправо; надпись

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним дерево с птицей,  за деревом человеческая голова, в рамке над головой - овал

VI группа

№ 797-814 (42 экз.)

л.с. Голова человека впрямь, над головой треугольник с завитками по бокам; надпись

о.с. Шестилепестковая розетка в звездчато-точечном ободке.

№ 815 (1 экз.)

л.с. Человек вправо с мечом и секирой; надпись

о.с. Шестилепестковая розетка в звездчато-точечном ободке

Анэпиграфные монеты по типам анонимных великокняжеских монет

I группа

№ 817-822 (88 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Нечитаемое подражание (по типу великокняжеских монет Бориса Константиновича и Василия Кирдяпы)

II группа

№ 823, 824 (5 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Читаемое подражание арабской надписи с именем хана Тохтамыша

III группа

№ 825, 826 (27 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Человек с секирой влево (как  о.с. № 737)

IV группа

№ 835 (1 экз.)

л.с. и о. с. Поясное изображение человека вправо

№ 836, 837 (18 экз.)

л.с. Знаки, подражающие арабским литерам, вокруг решетки (как  о. с. № 545)

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним человеческая голова (как  о. с. № 726)

В таблице 2 приведены весовые  данные  анонимных  великокняжеских  монет  внутри каждой группы с указанием весового максимума по каждой группе и  в  целом. Если расположить их в порядке уменьшения, то  получится  следующая картина.

V группа 0,89-0,95 г;

IV группа 0,88-0,93 г;

VI группа 0,88-0,91 г;

III группа 0,85-0,92 г;

II группа 0,82-0,90 г;

I группа 0,81-0,87 г.

Ничтожное   падение  веса,  но все же улавливаемое.

Весовой  максимум  всех  анонимных  великокняжеских  монет составляет 0,85-0,90 г,  что  близко  к  весовому  максимуму именных денег Дмитрия Донского с ордынской оборотной стороной (табл. 1).[13] 

Наиболее  ранними  по  времени чеканки следует признать  более  тяжелые  монеты  IV,  V,  VI групп, более поздними - монеты I, II, III групп.

Монеты  I,  II,  III  групп  имеют  одинаковые изображения кентавра    на лицевой стороне. Г.А.Федоров-Давыдов, рассматривая   эти   монеты, отмечает   следующее:   "Типы  с кентавром отличаются большой  однородностью.  Это  явно  одна группа близких монет".[14] Далее исследователь приходит к следующему важному  выводу,  а именно что "эти (анонимные  великокняжеские  без  ордынской о.с.  и  анэпиграфные  -  А.К.) монеты можно отнести к одному центру чеканки и примерно к одному периоду".[15] Отнеся  данные  монеты  к чекану московских властей в Нижнем Новгороде,  исследователь  уточняет  время  их  возможной  чеканки. Монеты  с  обеими русскими сторонами   (№ 722-815) он отнес ко времени после 1399 г., когда, по мнению исследователя, для русских княжеств открылась   возможность   в  связи  с  падением  Токтамыша  и ослаблением ордынской   зависимости   чеканить  монеты  без ордынской стороны.[16] Типы с подражаниями на оборотных сторонах  (№ 711-721), по мнению автора книги, были чеканены в самом конце XIV в.

Далее Г.А.Федоров-Давыдов  пытается  подтвердить  такую атрибуцию  следующими  доводами.  Во-первых,  эти  монеты  по манере  исполнения надписей не похожи на другие деньги центров великокняжеской  чеканки  того  времени:  их  отличает  отсутствие лигатур  в  надписях, которые присущи московским монетам.[17] Во-вторых, на них   присутствуют   сюжеты, свойственные удельной чеканке  (воин,  кентавр,  четвероногое существо),  и  отсутствует характерное для Москвы изображение ездеца.[18] В-третьих, важно, что большинство этих монет найдено  в  Суздальско-Нижегородских  землях.[19] В-четвертых, по  мнению  исследователя, существенно  то,  что среди  этих  монет  ни  разу не встречены монеты с именем или частью имени после титула "великий князь", что  объяснялось, как  считает  историк,  политическими  соображениями.[20]

Однако приведенные Г.А.Федоровым-Давыдовым доводы в пользу предложенной им   атрибуции   рассматриваемых   монет   нам кажутся   недостаточно убедительными.

Что касается лигатур, то их отсутствие  еще  не  аргумент, так  как почти все известные по публикациям ранние анонимные великокняжеские московские  монеты  с  изображением  воина  в профиль  не  имеют  лигатур  и  присутствие  или  отсутствие последних может говорить только о наличии нескольких резчиков монетных штемпелей, работающих в одном центре чеканки и, может быть,  даже  одновременно,  каждому из которых был присущ свой индивидуальный  почерк  и  манера воспроизведения надписей на монетах.

Что  касается помещаемых сюжетов, то, как известно, воин в профиль с оружием в руках  -  это  довольно  распространенный сюжет  именно  в  Московском  княжестве в 80-е годы XIV в. 

Он встречается как на деньгах Дмитрия Донского, так и на  деньгах Владимира  Андреевича Серпуховского, совладельца Москвы. В то же  время  ездец  отсутствует  на монетах указанных князей и появляется  только в княжение Василия Дмитриевича, то есть не ранее 1389 г. Кроме того, изображение в поле монет звездочек и точек  -  характерная черта именно московской чеканки времени Дмитрия Донского.  Эти  второстепенные  элементы штемпельных композиций встречаются на многих  его  монетах,  особенно  на последних  -  с  ордынской  оборотной стороной и изображением петуха. Изображение же кентавра присутствует на большей части монет Владимира Андреевича Серпуховского.

Изображение  святого  Иоанна  Крестителя  -  патрона Ивана Калиты,  вероятно,  могло  быть в 80-х годах ХIV в. только на монетах Московского княжества, и как отметил сам автор книги "использовалось  для  обозначения  имени  Ивана  как  символа единства потомков Калиты".[21]

По  поводу  находки  значительного количества этих монет в пределах Суздальско-Нижегородского  княжества, Г.А.Федоров-Давыдов   в   своей   книге   1981  г.  замечает: "Сравнительная   легкость    проникновения    московских    и суздальско-нижегородских  монет  (в   том   числе   и   части неопределимых)    из    области   Московского   княжества   в Нижегородские  земли   и   обратно...   делает    ненадежным определение          места    чеканки    монет    по    месту    их находки".[22]

И,  наконец,  последний  довод исследователя о том, что на указанных монетах после титула  "великий  князь"  отсутствует имя  или  часть  имени, также может быть если не опровергнут, то по крайней мере поставлен под большое сомнение. В книге 1989 г. под № 742  приведены  три  монеты  из  Саранского   клада.   Они отчеканены  одним  штемпелем  лицевой стороны с изображением кентавра. Однако  в  круговой  легенде после титула "князя великого" стоит  буква  "Д",  прочитанная Г.А.Федоровым-Давыдовым  как  "А". 

На приведенной фотографии (второй из двух под одним и тем же номером) ясно видно, что это именно буква "Д".  К  тому же буква "А" в то время писалась на монетах так: "Α", "Ʌ".  Эти монеты имеют веса: 0,88; 0,92; 0,99 г. Один из экземпляров весит около 1 г., что допускает возможность чеканки их в XIV в.

Одним из князей, чье имя начиналось  на  букву  "Д"  и  который чеканил монеты на рубеже ХIV-ХV вв., был Даниил Борисович,  сын  Бориса Константиновича.  Но он чеканил свои монеты в конце XIV - первом десятилетии XV в. именуя себя не "великим", а просто князем. К тому же его деньги по внешнему  виду  и по манере исполнения надписей явно уступают рассматриваемым монетам, что исключает его из возможных  "претендентов" их  на  чеканку.

Другой же князь, чье имя начиналось на букву  "Д"  и  который чеканил монеты в конце ХIV в., был Дмитрий Донской.  Косвенным подтверждением чеканки этих денег Дмитрием  Донским  может  служить  одна  из ранних московских монет  ХIV в. с изображением воина в профиль, где также после титула  "великий"  стоит  буква  "Д".[23] Надо отметить, что и  на актовых печатях Дмитрия Донского встречается сокращение имени до одной буквы. Так, на печатях с изображением святого Дмитрия Солунского   справа от   изображения  помещена  буква  "Д", указывающая  на  имя святого и воспроизведенная точно так же, как  и на монете № 742.[24]

На  основании вышеизложенного мы считаем, что значительная часть    анонимных  великокняжеских монет,  отнесенных Г.А.Федоровым-Давыдовым   к   чекану  Нижнего  Новгорода  под властью Москвы, была чеканена при Дмитрии Донском в последние годы его жизни, то есть с 1386 г. по 1389 г.  Это монеты № 722-817. Вероятно, анонимность данных монет объясняется следующим: повысив статус чеканки оборотных сторон, то есть   введя   "чисто  русские"  о.с.,  Дмитрию пришлось   одновременно   несколько  снизить  статус чеканки лицевых сторон - отказаться  от  помещения  своего  имени  на л.с.  и  помещать  только  титул.  Вполне возможно,  что чеканка указанных монет могла продолжаться и в самом  начале  княжения  Василия Дмитриевича, до получения им ярлыка на великое княжение Владимирское в 1391 г.[25]

Остальные   монеты   были  верно  отнесены  Г.А.Федоровым-Давыдовым к чекану московских  властей  в  Нижнем  Новгороде. Причем  первыми  из  них  следует  признать монеты с титулом "великий князь" и подражаниями  на  оборотных сторонах (№ 711-721), так как значительная часть этих денег чеканена московскими штемпелями лицевых сторон с изображением кентавра и штемпелями оборотных сторон монет последних лет  суверенной чеканки  Нижнего  Новгорода,  перешедшими  из  чекана Василия Кирдяпы  и  Бориса  Константиновича.[26] Затем московские власти  отказываются от помещения круговой надписи на монетах, чеканенных в Нижнем Новгороде при Василии I  Московском, и  переходят  к  чеканке анэпиграфных  монет  по  типам  анонимных великокняжеских (№ 817-837).  Возможно,  причина  этому -  какая-то   реформа, связанная  с уменьшением веса денег, так как весовой максимум всех анэпиграфных монет существенно ниже, чем весовой максимум аналогичных  рассмотренных  выше  анонимных великокняжеских денег, и находится в пределах 0,80-0,83 г (табл. 3).

Но не  исключено,  что  для  этого  могли быть и другие причины - политического характера.

____________________

[1] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч.;  он же. Монеты Нижегородского княжества. М., 1989.

[2] Федоров-Давыдов   Г.А.    Монеты Московской   Руси...   С.25.   Табл.3.

[3] Федоров-Давыдов   Г.А. Указ. соч. С.25.

[4] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты  Нижегородского  княжества... С.21.

[5] Федоров-Давыдов   Г.А. Монеты  Московской  Руси... С.142.

[6] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. IV. М.,  1988. С.263,  281.

[7] Каштанов  С.М.  Финансы средневековой Руси. М., 1988. С.7.

[8] Соловьев С.М. Указ. соч. С.281.

[9] Там же. С.287.

[10] Федоров-Давыдов   Г.А.   Монеты   Московской   Руси... С.145-147.

[11] Федоров-Давыдов  Г.А. Монеты Нижегородского княжества... С.109-130.

[12] Исключены монеты № 728-730; № 756-760; № 768-776; № 796; № 816  и  монеты  с  подражаниями  на  обеих  сторонах  № 838-840. Все номера монет, приводимые в тексте, соответствуют номерам  монет   по   книге   Г.А.Федорова-Давыдова   "Монеты Нижегородского княжества".

[13] Надо отметить,  что  именные  монеты Дмитрия Донского не имеют ярко выраженного весового максимума и показывают примерно равномерное  распределение  в  довольно широком   весовом  диапазоне.

[14] Федоров-Давыдов Г.А. Указ.  соч. С.119.

[15] Там  же.  С.122.

[16] Там же.

[17] Там же.   С.123.

[18] Там же.

[19] Там  же. С.122.

[20] Там же. С.119, 124.

[21] Там же. С.125.

[22] Федоров-Давыдов   Г.А.  Монеты  Московской  Руси... С.25. Прим.25.

[23] Орешников  А.В. Русские монеты до 1547 г. М., 1896. №  904.

[24] Янин В.Л. Актовые печати древней Руси Х-XV вв. М., Т.II. 1970. С.29.

[25] Вероятно,  только после  получения  ярлыка  на  великое  княжение Владимирское Василий решается помещать свое имя на монетах, но   увеличение  ранга   чеканки  л.с.   повлекло  соответственно снижение ранга чеканки  о.с.,  т.е.  произошел возврат к ордынским элементам оформления о.с.

[26] На  то,  что   анонимные великокняжеские монеты с изображением кентавра и подражаниями на оборотных сторонах  (№  711-721)  были  первыми  денгами, которые  московские власти начали чеканить в Нижнем Новгороде после  1392  г., указывает и Г.А.Федоров-Давыдов. Однако  построенный  им  же  на  основе  штемпельного анализа эволюционный  ряд   деградации   типов   со   схемой   "Иоанн Креститель" показывает, что анонимные великокняжеские монеты с изображением кентавра появились позже, чем остальные анонимные великокняжеские монеты схемы "Иоанн Креститель" (№ 786-795).  Это обстоятельство позволяет нам считать последние чеканенными до 1392 г.

Автор благодарен М.П.Сотниковой (ГЭ) и Е.В.Янюшкиной (ГИМ) за предоставленные сведения о монетах.

Таблица 1. Именные монеты Дмитрия Донского в ГЭ и ГИМ.

Таблица 2. Анонимные великокняжеские монеты из Саранского клада.

Таблица 3. Анэпиграфные монеты по типам анонимных великокняжеских монет из Саранского клада.