Колызин А.М. "Цены в средневековой Москве до начала княжения Ивана Грозного".

Важным показателем, характеризующим экономическое развитие Руси и Москвы в частности, является торговля, а одними из её неотъемлемых элементов - цены на товары. Для периода превращения Москвы из главного города великого княжества в столицу Русского государства на рубеже XV-XVI вв. они реконструируются, в основном, по письменным материалам - летописям и актам, записям, оставленным иностранцами. Первостепенным источником, в котором имеются указания на цены для более раннего времени, являются берестяные грамоты, найденные при раскопках в древнерусских городах, подавляющее большинство из которых обнаружены в культурном слое Великого Новгорода. Цены менялись и с течением времени, и варьировались в зависимости от разных факторов. Следует учитывать, что различия в ценах на один и тот же товар, зафиксированные в источниках, объясняются тем, что не всегда указывался его сорт (особенно это очень характерно для пушнины). Важно, что и денежные единицы, в которых оценивался товар, в серебряном выражении были различны в эпоху феодальной Руси. В разных княжествах цены выражались в деньгах этого княжества, свои счетные и денежно-весовые единицы, поэтому следует учитывать, где именно был составлен конкретный   письменный   источник. Как видно,   цены   определялись многими факторами, поэтому их реконструкция для рассматриваемого времени - дело непростое и требующее от исследователя сопоставить все имеющиеся данные.

Изучением динамики цен занимался А.Г. Маньков, который детально рассмотрел динамику ценообразования в Русском государстве в XVI в.[1] До этого в русской исторической литературе почти не было работ по этой теме.[2] Для более раннего периода - русского средневековья - реконструкцию цен одним из первых предпринял в XIX в. Н.Я. Аристов.[3] Автор данной статьи так же касался этой темы, но в более узком хронологическом интервале (до середины XV в.).[4] Эта статья представлена с учетом привлечения и анализа дополнительной литературы и источников, и расширением временных границ рассматриваемого вопроса.

Необходимо отметить, что выводы, к которым приходили исследователи, касающиеся в той или иной степени древнерусских цен,    были ошибочны именно из-за того, что на момент проводимых ими расчетов нумизматические исследования были еще несовершенны. Надо учитывать то обстоятельство, что   пытаться реконструировать   цены исследователи начали только в XIX в., а нумизматика средневековой Руси также стала привлекать к себе основную   массу исследователей только с середины XIX в. Данные нумизматики - важнейший источник по этой теме. Атрибуция, и прежде всего метрология, русских монет периода феодальной раздробленности требует кропотливой работы ученого.   Даже   сегодня, когда прошло уже около двух веков с момента начала научного изучения денежного дела средневековой Руси и Москвы в частности, остается много спорных вопросов, по которым нумизматы не могут прийти к общему мнению. Порой взятые изначально ошибочные данные, приводили к неверному конечному результату. Например, большинство нумизматов XIX - первой половины XX в. отождествляли половину серебряного платежного слитка XIV-XV вв. с древнерусским рублем. В.Л.Янин в своих работах показал, что рубль конца XIII - первой половины XV в. - это не половина, а целый слиток серебра, пришедший первоначально в Великом Новгороде на смену другому, более древнему (XII-XIII вв.) платежному слитку - гривне серебра (илл. 1, 2).[5]: 

Илл. 1. Русь. XIV - первая половина XV в. Рубль. Серебро. Литье.

Илл. 2. Великое княжество Московское. Последняя треть XIV - начало XV в. Полтина. Серебро. Литье. 

Это нашло подтверждение и в работах современных исследователей.[6]

В данной работе автор приводит упоминания о ценах, имеющиеся в письменных источниках, и, опираясь на    новейшие нумизматические исследования, пытается реконструировать цены русского средневековья. Интерес представляют в первую очередь цены, существовавшие в Москве и Московском княжестве. Данных о них в источниках немного, поэтому будут привлечены указания о ценах, существовавших и в других соседних регионах, так как они во многом, как будет показано, отражают реальные цены всего русского средневековья. Что важно, в статье учитываются различия в денежно-весовых системах русских княжеств.

Одним из первостепенных источников являются берестяные грамоты. Так о стоимости ржи сообщает берестяная грамота № 442 найденная в Новгороде в слоях первой половины XIII в.: “9 гривено половоза рож”.[7] Здесь надо отметить, что в данном тексте слово "гривено" означает "гривна кун", то есть примерно пятьдесят граммов чистого серебра. Значит половина воза ржи, судя по этой грамоте, на момент написания ее автором стоили около 450 г. серебра. По наблюдениям Н.Я.Аристова, отношение цены овса к цене ржи в разные годы колебалось в пределах от 1/3 до 1/2.[8]

В другой новгородской берестяной грамоте № 420, датированной первой половиной - серединой XIII в., сообщается, что 40 бобровых шкурок были проданы за десять гривен серебра.[9] “Гривной серебра” в указанное   время   назывался серебряный слиток весом 200 г., следовательно, 40 бобровых шкурок были проданы за десять серебряных слитков по 200 г. каждый. Отсюда получаем, что одна бобровая шкурка стоила пятьдесят граммов серебра или одну гривну кун.

Грамота из Старой Руссы под № 2 , найденная в слоях первой четверти XV в., имеется указание на стоимость соленой рыбы - “по пяти гривен бочка”.[10] В данном случае под гривной подразумевалась “гривна кун”, то есть 50 граммов серебра.

Также сообщают о ценах средневекового времени и другие письменные источники - псковские летописи. В 1434 г. в Пскове было “хлеба много, по 9 денег зобница ржи”.[11] Под 1466 г. в этой же летописи сообщается: “... хмель был дорог, по сту денег зобница”.[12] Отметим, что с 1425 г. по 1510 г. в Пскове в обращении находились деньги местного городского чекана и каждая такая монета весила 0,75-0,79 г серебра. Псковская зобница в XV в. была равна 15 пудам, или общерусской кади (бочке, окову), то есть примерно 230 кг.[13] Отсюда видно, что в урожайные годы на Руси в XV в. Пятнадцать пудов ржи (один оков) оценивались примерно в 6 граммов серебра.

В Никаноровской летописи под 1422 г. сообщается: “глад был силен по всей Руской земли. На Москвы оковъ ржи по рублю, а на Костроме по два рубля, а в Новгороде в Нижнем по двести алтын оков ржи”.[14] Известно, что рубль в Москве в то время состоял из 200 денег, а учитывая то, что вес московских денег в указанные годы был равен 0,75-0,79 г (то есть рубль весил около 150-160 г), получаем, что оков ржи в неурожайные, голодные годы в Московском княжестве оценивался в пределах от 150 до 320 граммов серебра.

Скудные, но все же данные о ценах русского средневековья можно почерпнуть из заемной кабальной грамоты, написанной в 1389 г. в Константинополе митрополитом Киприаном и ростовским архиепископом Феодором Николаве Нотаре Диорминефту, у которого священнослужители взяли взаймы “рублев старых Новгородскых тысячу”. При этом они обещали в случае неполной отдачи рублями заменить недостающее количество рублей “белкы добрыя тысячу по пяти рублев”.[15] В данном случае под белками,   видимо, подразумевались меховые беличьи шкурки. Отмечено также, что эти беличьи шкурки должны   быть   хорошего   качества. А.Л. Хорошкевич отмечает, что в XIV-XV вв. пушной оброк чаще всего уплачивался “белами”, то есть белками, так как “термин “бела” обозначал собой, по-видимому, беличью шкурку.”[16] О тождестве терминов “бела” и “белка” на Руси свидетельствует их взаимозаменяемость в актах. Это видно из текста Двинской уставной грамоты 1397/1398 гг., а также из уставной договорной грамоты великого   князя   московского Василия Дмитриевича и митрополита Киприана от 28 июня 1404 г.[17] Важно, что во время написания заемной кабальной грамоты 1389 г., как установлено В.Л. Яниным, московскому рублю-слитку соответствовал счетный рубль из 200 денег, каждая из которых весила около одного грамма.[18] В данном случае необходимо учитывать тот факт, что в 80-х гг. XIV в. “старым новгородским” рублем называли слиток серебра весом около 200 г.[19]

К   данному источнику - заемной   грамоте   митрополита Киприана, обращался и Н.Я.  Аристов: “Здесь зачислено на рубль 200 белок; но рубль (московский - А.К.) был вдвое менее новгородского, то полагали по 100 белок за рубль в XIV в.” Теперь ясно, что исследователь, опираясь на неверные данные, получил в итоге верный результат. Дело в том, что Аристов принимал московский рубль равным 100 деньгам, а составляющую рубля - московскую гривну - равной 10 деньгам. В итоге результат получился верный, т.е. одна белка приравнялась к московской деньге, так как в действительности московский рубль состоял   из   200 денег или из 10 гривен по 20 денег каждая.[20] Как видно, беличья шкурка в конце XIV в. стоила одну серебряную московскую деньгу, то есть приравнивалась в Москве по стоимости примерно к одному грамму серебра.

Однако стоимость белок могла колебаться в зависимости от их сорта. Подтверждение   этому   имеется   в   русских   письменных источниках конца XIV - XV в. Так в купчей Михайловского Архангельского монастыря конца XIV - начала XV в. на половину села зафиксировано равенство ста белок рублю: “А дали на той половине села семь рублев, а по сту белки за рубль...”[21] В духовной 1430 г. указано, что за 3 рубля без 2 гривен давалось 7 сороков бел. Из этих источников видно, что 280 белок стоили 560 денег, а одна белка стоила две деньги. Сигизмунд Герберштейн будучи в Москве в 1517 и 1526 годах в своих "Записках о Московии" отмечает, что самые дешевые сорта беличьих шкурок стоять одну-две деньги за шкурку.[22] А учитывая соотношение мелкой медной монеты в Москве в первой трети XVI в. - пула - к серебряной деньге-"московке", как 60 к 1, можно рассчитать, что одна самая простая беличья шкурка стоила от 60 до 120 медных монет - пул. Кроме того, отсюда можно вывести и стоимость меди. Если пуло конца XV - начала XVI в. в Москве весило около 0,42 г[23], то 60 таких монет весили 25 г. Разделив 25 на вес золотника получаем, что примерно 6 золотников меди приравнивались к 0,4 г серебра. То есть 15 золотников меди оценивались в 1 г серебра.

В записях посла Венецианской республики в Персию А. Контарини, который на обратном пути посетил в 1477 г. Москву, упоминаются московские цены в 70-х гг. XV в.: “(Русские - А.К.) продают огромное количество коровьего и свиного мяса; думаю, что за один маркет его можно получить более трех фунтов. Сотню кур отдают за дукат (золотая монета весом около 3,5 г - А.К.); за эту же цену-40   уток, а гуси стоят по три маркета за каждого”.[24]

Можно обратиться к ценам в 1518 г. Так 1 венгерский флорин в Москве стоил 17 алтын; 1 гривна или марка лучшей глазури стоила 1 венгерский флорин или 20 алтын; 24 пуда меда стоили 5 венгерских флоринов без 10 больших   денег (деньги новгородского типа, весом около 0,8 г - А.К. (илл. 3):

Илл. 3. Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга новгородского типа. Серебро. Чеканка.

24 четверти муки стоили также 5 венгерских флоринов без 10 больших денег; 36 четвертей овса стоили 3 венгерских флорина и 12 денег (деньги московского типа, весом около 0,4 г - А.К.).[25]

Отметим, что флорин, как и дукат, являлся золотой монетой и весил около 3,5 г (илл. 4):

Илл. 4. Венеция. XV в. Дукат. Золото. Чеканка.

[26] Существенно, что монеты Василия III (1505-1533 гг.) (илл. 6):

Илл. 5. Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга московского типа. Серебро. Чеканка.

ко времени княжения которого относится приведенное выше сообщение, чеканились по весу монет   его предшественника - Ивана III, находившихся в обращении в то время, когда в Москве побывали И. Барбаро и   А. Контарини (илл. 5):

Илл. 6 Великий князь Василий III (1505-1533). Деньга московского типа. Серебро. Чеканка.

А   так   как 1 флорин (дукат) приравнивался к 17 алтынам, а алтын состоял из 6 московских денег (весом около 0,4 г. каждая), то алтын равнялся примерно 2,4 г. серебра. Получаем, что и в XV в. 3,5 г. золота были равноценны 41 г серебра. Следовательно, 24 пуда меда или 24 четверти муки оценивались примерно в 196 г, а один пуд меда или четверть муки в Москве в конце XV – первой трети XVI в. оценивались примерно в 8,2 г серебра, т.е. стоили около трех с половиной алтынов.

А. Контарини отмечает, что сотня кур или 40 уток стоили 1 дукат. С учетом приведенных нами расчетов получаем, что 1 курица оценивалась в 0,41 г. серебра. Утка же по сообщению Контарини оценивалась в 2,5 раза дороже. Таким образом, на московском рынке во второй половине XV - первой трети XVI в. можно было купить за одну московскую деньгу - одну курицу, а за пять московских денег - двух уток.

Отмечу, что данная реконструкция цен   носит отчасти условный   характер,   так как   некоторые   товары, безусловно, в розницу могли стоить дороже, чем оптом. Свидетельство этому находим в тексте упомянутой выше старорусской грамоты № 2. В грамоте сообщается, что автор письма - Кузьма - торгует вместе с компаньонами-складниками солью в Новгороде “у моста”. Причем, судя по тексту, соль более выгодно продавать оптом, хотя при этом владельцы товара теряют в цене.[27]

На рубеже XIV-XV вв. Троице-Сергиев монастырь купил у князя Петра Дмитриевича двор в Дмитрове за 6 рублей.[28] В первом десятилетии XV в. тем же монастырем было куплено под Радонежем пять деревень за 32,5 рубля.[29] Умножая 32,5 (руб.) на количество денег в московском счетном рубле (200) и на вес одной московской деньги, чеканенной до реформы 1409 г. (0,93 г), получаем выражение той же суммы в серебре - 6 кг   45 г. Осьмина рассола в 1430 г. была куплена для монастыря в одной из варниц у Соли-Галицкой за триста бел.[30] Двор с огородом у Соли Переяславской был куплен за 2 рубля.[31] Большую ценность, безусловно, представляли изделия ювелиров, и в частности украшения. Яхонтовые серьги, например, в одной из грамот, датированной 1454 г., оценивались в 15 рублей.[32] Здесь надо учитывать, что к 1446 г. в Москве вес деньги был снижен до 0,4 г. Следовательно, данные яхонтовые серьги оценивались в 1 кг 200 г чистого серебра.

О ценах на продукты питания и скотину так же имеются упоминания в средневековых русских источниках. Так, в середине XV в. полоть мяса стоила два алтына (4,8 г серебра), мех овса - алтын (2,4 г серебра), коврига хлеба стоила одну московскую деньгу (0,4 г серебра), баран оценивался в 10 денег (4 грамма серебра).[33] Точно такие же цены на барана и мех овса зафиксированы и в другом источнике, датированном 1506 г. Здесь же указано, что полоть мяса стоила десять денег (а не 12, как в предыдущем случае), воз сена - алтын.[34] В 60-80 х гг. XV в. конь стоил от 1 до 6 рублей, то есть примерно от восьмидесяти до пятисот граммов чистого серебра.[35] Надо отметить, что эти расчеты проведены для полновесных монет, т.е. чеканенных по уставной норме 0,4 г, т.е. исходя из расчета 200 денег- "московок" на рубль серебра равный 80 г. Реальный же вес монет бывает часто немного ниже нормы за счет истертости при обращении. Так по данным Г.Б.Федорова деньги-"московки" из обращения второй половины XV - первой трети XVI в. показывают часто вес близкий к 0,35 г.[36] В этой связи уместно вспомнить сообщение Сигизмунда Герберштейна о том, что "рубль - двести двадцать две деньги".[37] То есть 80 г : 222 = 0,36 г. Что соответствует действительности. Видимо с учетом злоупотреблений (известный нумизматам как денежный кризис начала XVI в.), приводимых к стихийному обрезыванию монеты, рубль монетами стал неполноценным и его "брали на вес", что и соответствовало по весу 222 деньгам-"московкам". Слово "московски" в данном случае беру в кавычки, т.к. это общеизвестное название монеты, чеканенной в то время не только в Москве (в основной своей массе), но и в Твери, причем вес их был одинаков и равен половине веса одновременных им денег новгородского чекана.

Иногда источники сообщают и о ценах на холопов. Так, в духовной грамоте инока Ионы Михайловича (Плещеева) 1482 г. указана цена одного холопа - два рубля (160 г серебра - А.К.).[38]

Сигизмунд Герберштейн в своих "Записках о Московии" отмечает: "Лисьи меха, в особенности черные, из которых по большей части делают шапки, ценятся очень дорого, они продаются за десять, а иногда и за пятнадцать золотых". Бобровые же меха по его наблюдениям Москве самые дорогие. Но в этом случае он не называет цену.[39]

Упомянем духовную грамоту 1525 г., в которой указаны цены на некоторые товары: конь -   3 рубля,   “кафтан   куней”   - 4 рубля, “шуба кунья” - 2 рубля, “шуба белья (беличья - А.К.)” - 20 алтын, шлем - 20 алтын, кольчуга - 70 алтын, “серьги яхонты” - 10 рублей.[40] Судя по тому, что цены на коней, а также на яхонтовые серьги за 50-70 лет практически почти не изменились, можно допустить, что на одежду и предметы вооружения цены и в XV в. были аналогичны тем, которые представлены в указанной грамоте XVI в.

С. Герберштейн отмечает, что последствием сильнейшей засухи 1525 г. явилась такая дороговизна на хлеб в Москве, что "то, что раньше покупалось на три деньги, потом покупалось за двадцать-тридцать".[41] Рост цен на хлеб в Москве в несколько раз из-за засухи зафиксирован и в другом месте его сочинения.[42] Иногда у Герберштейна встречаются сообщения об оценке труда и услуг. Так наемным рабочим - поденьщикам - платили за день работы полторы деньги-"московки" (около 0,6 г серебра), а ремесленникам - две деньги (около 0,8 г серебра). Оплата за использование лошади, взятой у частного лица на время для почтовых услуг и езды, оценивалась в шесть денег за 10-20 верст.[43]

Видно, что в Москве и других древнерусских городах цены на товары практически совпадали или были очень близки, а, следовательно, были общерусскими. В то же время нельзя забывать о том, что относительная стабильность и равенство цен имели место быть лишь в спокойные времена, когда не было ни социально-политических потрясений (войны, эпидемии), ни стихийных бедствий (засуха, дожди, морозы). В таких обстоятельствах цены могли складываться в каждом регионе свои, в зависимости от того, насколько эти события и бедствия затронули данную территорию.                                        

____________________

[1] Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. М.;Л., 1951.

[2] Можно привести работы О.В. Ключевского и Н.А. Рожкова, о которых Маньков А.Г. отозвался критически в своей книге, как написанными "с позиций буржуазной экономической науки", при этом отметив серьезные недостатки в их исследованиях, главным образом за отсутствие статистических выкладок. См. Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. С. 7; Ключевский В.О. Русский рубль XVI-XVIII вв. и его отношение к нынешнему // Опыты и исследования. 1918. С. 107-183; Рожков Н. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. М., 1899.

[3] Аристов Н.Я. Промышленность Древней Руси. СПб., 1866.

[4] Колызин А.М. Торговля древней Москвы (XII - середина XV в.). М., 2001. С.52-58.

[5] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах XIV-XV вв. // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 22-23.

[6] Колызин А.М. Два сюжета из истории русского денежного дела XIV-XV вв. // Сб. "Средневековая нумизматика Восточной Европы" Т. 1. М., 2006. С. 97-100.

[7] Арциховский А.В., Янин В.Л.   Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.) М., 1977. № 442.

[8] Аристов Н.Я. Промышленность Древней Руси. С. 293.

[9] Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.). № 420.

[10] Там же. № 2.

[11] Псковская первая летопись. Тихановский список // Псковские летописи. М.;Л., 1941. С. 42.

[12] Там же. С. 71.

[13] Леонтьева Г.А., Шорин П.А., Кобрин В.Б. Ключи к тайнам Клио. М., 1994. С. 192-193.

[14] ПСРЛ. Т.27. М.;Л., 1962. С. 100; Т. 25. М.;Л., 1949. С. 245.

[15] Акты исторические, собранные и изданные Археографической    комиссией.   Т. I. СПб.,   1841. С. 473-474. № 252.

[16] Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода в XIV-XV вв. М., 1963. С. 55-56.

[17] ААЭ. Т. I. СПб., 1836. № 13. С. 8-9; Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. М., 1976. С. 177.

[18] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах XIV-XV вв. // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 25-26.

[19] Янин В.Л. Русские денежные системы IX-XV вв. // Археология СССР. Город. Замок. Село. М., 1985. С. 366; Колызин А.М. К вопросу о метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XIV века // Всероссийская нумизматическая конференция. Вологда, 18-20 мая 1993 г. Тезисы докладов и сообщений. Вологда. 1993. С. 31.

[20] Аристов Н.Я. Промышленность Древней Руси. С. 301.

[21] ГВНП. М.-Л., 1949. № 123. С. 182.

[22] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М., 1988. С. 128.

[23] Гайдуков П.Г. Медные русские монеты конца XIV-XVI веков. М., 1993. С. 202-203.

[24] Амброджо Контарини. Путешествие в Персию // Барбаро и Контарини о России. К истории русско-итальянских связей. Л., 1971. С. 228.

[25] Потин В.М.   Золотые   западные   монеты   на территории Русского государства XIV-XVII вв. // Русская нумизматика XI-XX вв. Материалы и исследования. ГЭ. Л., 1979. С. 17.

[26] Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В. Словарь нумизмата. М., Изд.    2-е. 1993. С. 100.

[27] Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.). № 2.

[28] АСЭИ. Т. I. М., 1952. № 13. С. 33.

[29] Там же. № 15. С. 33.

[30] Там же. № 72. С. 65.

[31] Там же. № 83. С. 70.

[32] Там же. № 251. С. 179.

[33] Там же. № 260, 261. С. 189-190.

[34] Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией Императорской академии наук. Т. I. СПб. 1836. № 144. С. 116.

[35] АСЭИ. Т. I. № 381. С. 278., № 499. С. 377; Таможенная Белозерская Грамота // ААЭ. СПб., 1836. Т. I. № 134. С. 99-101.

[36] Федоров Г.Б. Московские деньги времени великих князей Ивана III и Василия III // КСИИМК. М., 1949. № XXX. С. 70-81.

[37] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 123.

[38] АСЭИ. Т. I. М., 1952. № 499. С. 377.

[39] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 128.

[40] Акты Русского государства 1505-1526 гг. М., 1975. № 251. С. 253-254.

[41] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 130.

[42] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 155.

[43] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 121-122.